— С чего вы взяли? — совершенно спокойно ответила Гермиона, стараясь прийти в себя.
— Для меня это также ясно, как день. Вы кусаете губу, когда нервничаете, и мучаете свои пальцы, когда волнуетесь. Мой совет: проследите за собой, и вы очень удивитесь, как легко можно иногда прочитать ваши эмоции без всяких зелий, — Гермиона отвела взгляд и поджала свои истерзанные губы. — И вы забыли, что я обладаю таким умением, как легилименция… Вы что-то скрываете?
Она вздрогнула.
— Легименция… Ее бы вы ко мне не применили… Это…
Он взял ее за подбородок и приподнял голову, чтобы они столкнулись глазами:
— Неблагородно? По-слизерински? Что мне помешает?
— Нет, ничего вам не мешает, — пробубнила гриффиндорка в ответ. — Но я вам доверяю: вы не ворветесь в мою голову без моего согласия… Я знаю, — она подняла свои глаза, наполненные такой непоколебимой верой, что казалось, само Темного Лорда тронуло бы это. Северус горько хмыкнул и отступил.
— Вы могли бы истощиться настолько, что дом бы вас не принял, — и секунду насладившись молчанием, спросил. — Где, черт возьми, эта вещица?
Гермиона показала ту злосчастную комнату, в которую Северус вошел немедля и сдержанным взглядом осмотрел. Они нашли тот самый браслет, и Северус испепелил украшение буквально. Резко повернувшись, он добавил:
— Вас завела сюда кошка?
Гермиона посмотрела на белоснежный пух и кивнула.
— И вы наивно последовали за ней? За кошкой безумных эльфов, мечтающих вас изжить? Она попыталась вас убить, естественно…
— Да.
— Вы только с белой кошкой встречались?
Гермиона медлила. Почему его это так волнует?
— Мисс Грейнджер, это важно.
— Нет.
— Черная?
— Черная.
— Пыталась вас убить?
— Нет.
Снейп вздохнул и прикрыл глаза.
— Идите спать. И только попробуйте нарушить правила хотя бы сегодня.
Девушка смиренно кивнула и двинулась к двери. Последнее, что она услышала, что заставило ее остановиться, было: «Не хотелось бы, чтобы мир лишился такой сильной волшебницы, как вы».
— Доброй ночи, — ответила она.
Северус проводил гриффиндорку взглядом. Она почти лишилась магии. Но ведь она из магловского мира, ничего страшного не произошло бы. Подумаешь, вернулась бы назад. Да, сильная ведьма, да, много чего она смогла бы еще сделать в этом мире, ну и что с того? Но Северусу не захотелось возвращать ее в обычный мир. Девочка просто не справилась бы. Разные, если так можно сказать, менталитеты. Ей пришлось бы тяжело. Она нуждается в защите. Почему-то заботиться о ней показалось зельевару не таким страшным. Да и никогда не казалось. Особенно с той самой комы и первой встречи с повзрослевшей Грейнджер. Да и черная кошка подтвердила все его думы.
========== Часть 14 ==========
Гермиона не могла заснуть ночью — результат ужасной белиберды, которая не по ее воле влилась в нее. Поговорить не с кем, зрение сажать над чтением при свечах не хотелось, а идти к портретам являлось не самой лучшей идеей. Ночь. Северус «заботливо» запретил.
Девушка вздохнула. Она видела в его взгляде тревогу. Но разве ему есть до нее дело? А какое дело ей до его дел о ней? Никакого, почти. В глубине души, конечно, становилось приятно: он не упивающийся (она знала, да и Альбус не доверил бы ее ему, а он уж точно знает, что делает. И как она раньше не додумалась?), он заботится о ней и защищает, а еще оправдал доверие…
Вот только кому предназначался-то «Круциатус»? Она была бы не гриффиндорской породы, если бы не планировала выяснить это.
Ночь скрыла красоту природы, а Гермиона смотрела в окно с грустью и продолжала думать о человеке, который странным образом стал занимать ее мысли.
За завтраком оба клевали носом. Мастер зелий тоже не спал — у него уже свои зелья послужили виной. У обезболивающих есть потрясающий эффект придавать энергию на шесть-семь часов, а затем стремительно забирать ее же в трехкратном размере. Но им нужно отправляться к Малфоям. Поэтому они, выпив восстанавливающие, шагнули в камин.
Хозяева еще не вернулись. Гермиона сделала несколько шагов, как вдруг ее окликнули. Девушка испуганно схватила мужа за руку. В самой дальней двери появился изумленный Драко. Увидев профессора Снейпа, он закашлялся и захотел поправить себя, сказав «Грязнокровка», но Северус притянул Гермиону к себе и бросил:
— Все правильно, Драко. Гермиона. Гермиона Снейп.
Лицо Драко вытянулось и на мгновенье он опешил. Сама же причина растерянности парня лукаво заулыбалась, спрашивая:
— У нас найдется омут памяти?
Снейп хмыкнул, оценивая шутку девушки и понимая, что лицо Малфоя младшего нужно обязательно запечатлить.
— Найдем, — с смешинками в черных омутах прошептал Северус, кладя подбородок ей на макушку.
— Привет, Драко, — улыбающаяся Гермиона положила свои руки поверх кольца объятий мужа и даже помурлыкала, как ей показалось.
Парень стоял с открытым ртом, и гриффиндорке стоило больших усилий не засмеяться. Спасибо успокаивающим крепким рукам Снейпа.
— Где родители? — раздался в зале бархатный голос.
— Сейчас придут, — только и выговорил блондин. Гермиона почувствовала, что начинает смеяться, но Снейп посильнее ее сжал, шепча на ушко: «Не стоит».
В камине вспыхнул огонь и появились ожидаемые Малфои. Первым, что они увидели, — неописуемое лицо сына, а затем и причину сего удивления. Они никак не отреагировали. Нарцисса сразу же отступила от Люциуса и поприветствовала гостей.
Драко ушел, а миссис Малфой позвала домовика, чтобы тот принес чай.
— Мы скоро дадим бал.
— Бал? — удивился Малфой. — Ты ничего не говорила о бале.
— Вам и не обязательно знать, мистер Офлам, вы не приглашены, — ее холодные глаза сверкнули при этих словах. — Вы же, мистер Снейп и миссис Снейп, желанные гости. Это позволит вам легче чувствовать друг друга и более плавно танцевать. Кстати, я думаю, вам стоит попробовать вместе снова.
Северус кивнул, а у Гермионы затрепетало сердце, когда он подал ей руку.
— Интересно, в чем причина столь бесцеремонного и прямолинейного отказа, миссис Малфой? — делая акцент на последнем слове, спросил Люциус, поднимаясь с кресла.
— Муж не одобряет, — бросила она.
— Он мертв.
Тем временем Северус уже опустил руку на тонкую талию Гермионы.
— Вот именно! — фыркнула Нарцисса, выходя в центр зала. — Поимпровизируйте, друзья.
Гермиона попала в плен своих же эмоций, как только почувствовала его твердое плечо под рукой.
— Не нервничай, — мягко прошептал он, улыбаясь глазами. Северус повел их мягко в вальсе.
— Я и не нервничаю, — также тихо прошептала девушка, хмурясь. Северус фыркнул нейтральным тоном, косясь на Малфоев:
— Уж лучше кусай свою нежную губу.
Гермиона тоже посмотрела на аристократов, стараясь не задумываться о танце и не замечать реплики Северуса. Нарцисса категорически отказывалась идти на сближение с мужем. Оно и понятно. Гермиона тоже вряд ли смогла бы так быстро принять другого человека как своего возлюбленного, пускай это был один и тот же человек.
— Вам нужно больше страсти, — бросил Люциус. — Любой танец — это вертикальное выражение горизонтального желания.
Нарцисса бросила на танцующих оценивающий взгляд и кивнула.
— Смотрите друг другу в глаза или добавьте как-нибудь страсти.
Гермиона иронично приподняла брови. Страсть и они — вещи странно совместимые. Максимум она может так успешно накосячить, что они оба попадут в нелепую ситуацию. Но Северус был иного мнения. Его пристальный взгляд опровергал все предположения на счет них. Чувствуя неладное, сердце застучало быстрее. Гермиона сглотнула, и почти одновременно
Северус прикусил мочку ее уха, а она вцепилась в его рукава. Дыхание сбилось. Северус притянул жену к себе и вдохнул запах ее волос. Он прикусил лишь мочку, а жаром обдало всю её. С алостью своих щек ведьма не смогла ничего сделать. Она попросту уткнулась в плечо мужа и позволила ему делать все, что вздумается.