Состояние ухудшалось.
Жар грозил перейти в лихорадку. Казалось, наступала смерть, опаляя кожу холодным лезвием стали, но Гермиона, Драко, Матильда и эльфы (они тотчас явились) не переставали отчаянно бороться. Гермиона влила зелье в глотку Снейпу, а домовики сменили бинты, старушка вытирала испарину.
В висках пульс бил сотни ударов в минуту. Что делать дальше — не представлялось. Никто не знал, как поступить. Внутри Гермиона разрывалась от безысходности. Она ничего не могла предпринять, а лучше ее мужу отнюдь не становилось. У нее саднило в груди, будто что-то жгло. Он должен жить. Он выжил не для того, чтобы умереть. Так не может быть. Отчаянно. Ужасно. Больно. Этот человек и так донельзя выстрадал свое счастье, право на жизнь, на свободу. И она должна его спасти. Да и в конце концов, он ей дорог, слишком сильно дорог, чтобы опускать руки.
Изнутри девушку пожирали рыдания, готовые вырваться наружу. Но это означало потерять надежду, в которую Гермиона непоколебимо верила. Драко прикрикнул на нее, чтобы она не раскисала, а старушка крепко обняла. Тем не менее лучше не становилось. Состояние Северуса дошло до крайности, и когда они сделали всё, что могли, оставалось только ждать.
Четверть ли часа прошла, а может, и несколько часов — никто не знал, а тишина не нарушалась.
— У вас котяра? — спросил Драко, пытаясь разрядить обстановку.
Все обратились к черному коту, который ткнулся макушкой в руку Гермионы, заставив ее горько улыбнуться. Жалобное мяуканье попыталось ее утешить, а потом черные глаза кота обратились к хозяину. Он осторожно стал обнюхивать его тело, шею. Потом облизнул его нос, отчего Гермиона заплакала.
— Но-но, с ним все будет хорошо, — нежно сказала Матильда.
— Я буду сидеть тут, пока он не придет в себя, — пискнула гриффиндорка.
— Пожалуй, ему будет удобнее в кровати. Где ваша спальня? Знаю-знаю, магия запрещена. Но она запрещена по отношению к Снейпу, а не к дивану.
Гермиона показала спальню зельевара. В конце-концов, не в свою же вести. Его была больше, и кровать раза в два, чем ее. Они аккуратно его перенесли на мягкий матрас.
Питомец прошагал за ними по пятам и улегся рядом с хозяином.
Ночью решили дежурить по очереди, не обращая внимания на все решения Гермионы сидеть с ним всегда. Все боялись новых приступов лихорадки. Но Северус умиротворенно спал. Мертвецкая и отнюдь не аристократическая бледность его лица оставляла желать лучшего. И если бы Гермиона не проверяла его пульс каждые тридцать минут, то наверняка бы усомнилась в его жизнеспособности. Но об этом она предпочитала не думать.
Северус пришел в себя, когда она спала. Размытые очертания и знакомая копна каштановых волос, лежащих рядом. А с другой стороны урчал кот, внимательно смотря на него. Северус покачал головой:
— Не смей, — очень-очень тихо прохрипел Снейп. Кот лишь довольно мяукнул. И Северус поджал губы, понимая, что кот упертее него в разы. И как так получилось?
— Это не правильно.
Кот проигнорировал его, лизнул спящую девушку в носик и улегся у него на животе.
— Ты уверен? — отчаянно и с болью в глазах спросил Северус. Кот снова слегка улыбнулся, кивнул и закрыл глаза. Снейп поджал губы, пытаясь быть в сознании, пытаясь проститься со своим питомцем, но его сознание накрыла темная бездна.
Часы пробили три часа ночи, когда Северуса обдало новой волной жара. Лихорадка успешно атаковывала его бренное тело, а Драко тщетно пытался помочь ему.
— Нет! — крикнул он. — Альбус, прости! Прости!
У парня сжималось сердце от агонии крестного. Тот метался в бреду.
— Лили, прости! Джек, не умирай! Нет! Нееет! — дыхание сбилось, а волосы прилипли ко лбу. — Мой Лорд, я итак верен вам. Подружку Поттера стоит отпустить, она ничего не знает, — сухо процедил он, будто в сознании, как на уроке. — Не стоит… Она ничего не сделала! Отпустите ее! Нет! Гермиона! Живи, — взмолился Снейп. — Ты должна! Не смей умирать, слышишь? — температура тела сровнялась с преисподней.
Драко поджал губы, прикладывая к распаленному лбу холодное полотенце.
— Снейп, спокойно.
— Нет, — он с большим трудом открыл глаза, — это бред…
Драко криво ухмыльнулся, увидя в черных глазах проблески сознания.
— Гермиона?
— Спит под зельем, как и ваша старушка.
Послышался тяжелый вдох. Северус посмотрел на черный комочек, лежащий у него на груди. С тяжелыми усилиями его рука поднялась, чтобы погладить пушистика. Северус медленно взглотнул.
— Задний двор, подальше от глаз Гермионы, — тихо прошептал он и вновь лишился сознания.
Драко непонимающе смотрел на крестного, а затем посмотрел на кота и все понял. Конечно, коты так не улыбаются, коты так не умирают.
========== Часть 21 ==========
С сегодняшнего дня она свободна. Время принятия домом у нее прошло. Она может идти, как когда-то выразился Снейп, ко всем гипогрифам, если захочет. Но ее интересовало слишком много вопросов.
— Драко Малфой, отвечай: что с ним случилось? — Гермиона с непроницаемым выражением лица уставилась на блондина, прищуриваясь, точно Снейп.
От камина исходило тепло. Драко встал и с важным видом подошел к окну.
— Мне всегда было интересно, как тебя угораздило влюбиться? Ладно он, но ты, Гермиона Грейнджер, должна ненавидеть его. Он же тебе несправедливо занижал оценки, раздувал каждый промах до размеров квиддичного поля, единственную обзывал «Невыносимой всезнайкой». У вас такие игры, что ли?
Если бы Драко не стоял к ней спиной, то, скорее всего, увидел бы разгневанный блеск в глазах Гермионы и ее опасливо сжатые кулачки.
— Не смей уходить от темы!
— Миссис Снейп, — четко проговорил Драко, — пусть ваш муж вам все расскажет сам. По-моему, и так ясно, что на нас напали.
У Гермионы появилось жгучее желание треснуть Малфоя чем-нибудь тяжелым, ну или хотя бы кулаком.
— Он так хорошо знает тебя. Нетушки, сам тебе все расскажет, а мне пора.
С этими шагами Драко открыл дверь.
— Чары же на вход, верно? — хмыкнул он, смотря в далекий лес.
— К нам вчера приходили люди. Там опасно.
— Да брось. Меня родители ждут. Иди уже, лечи своего Снейпа.
Он вышел и аппарировал.
***
Боль отдалась во всем теле, будто его пережевала каждая голова Хагридского трехголового пса. Северус медленно открыл глаза. Мысли превратились в жидкую и безумную кашицу, смута от которой еще секунд десять не давала прояснений. Его вновь атаковали пожиратели-мстители. А потом он чудом спасся. Будучи не в состоянии защищаться после очередного Круциутаса от Драко, Северус должен был аппарировать домой, но именно этот момент и подстрекали крысы, верные Лорду.
Встать так и не удалось. Северус посмотрел на комочек, обнимающий его руку. Гриффиндорка сидела на полу и тихо сопела. Её маленькая ладошка сжимала его руку, как и тогда при коме. Так привычно.
Думать, сколько времени прошло со времен его возвращения, не имело смысла, да и будить ее не хотелось. Бедняжка выглядела изнеможденной. Северус свободной рукой через боль в плече, в груди и во всех костях дотянулся до ангела, который спас его. Пропустил сквозь пальцы несколько прядей ее шелковистых волос, которые почему-то всегда казались ему такими приятными на ощупь, что он постоянно задавался этим дурацким вопросом, заправил локон за ухо, и невесомо прикоснулся к ее нежной коже, которая оказалась еще нежнее и мягче, чем он предполагал и гадал. Она вздрогнула, и он тотчас убрал руку, боясь разбудить.
Гермиона сама проснулась и, встретившись с черными глазами, внимательно смотревшими на нее, встрепенулась.
— Северус, — прошептала она измученно.
Он лишь посмотрел на нее и сдержанно улыбнулся. И откуда в нем столько сил? Он и не чувствовал себя больным, изрядно больным. Конечно, боль была, но терпимая.
— Как самочувствие?
— Удовлетворительное, — задумчиво сказал он. — А твое?
— Порядок. Я сделаю тебе поесть. Твоему организму нужно набираться сил.