Она вряд ли ощущала, как спустя какое-то время чья-то рука заправила ей за ушко прядь волос, вряд ли видела тот нежный взгляд, который стал таким не так уж и давно, как ее аккуратно подняли на руки, словно она хрупкая ваза, которую можно разбить, и как ее опустили на кровать, укутав прохладным тяжелым одеялом. Она спала крепким сном.
***
Шорох.
Волны пели за бортом, отражая свет ночи. Вновь шорох, словно что-то царапают. Гермиона открыла глаза, пытаясь разглядеть тени обстановки. Странный звук, потревоживший ее, исходил из замочной скважины. Темнота скрывала многое, но даже она не сможет скрыть все. Девушка пригляделась и замерла, и, кажется, побледнела. Даже затаила дыхание. Замок взламывали.
Гермиона отбросила одеяло и постаралась встать, но рука Северуса ловко перегородила ей путь. Палец, прижатый к губам, заставил хранить молчание. Тихими шагами Снейп приблизился к двери, вооружившись палочкой. Звуки также замолкли, но лишь на мгновение. Ручка медленно поползла вниз. Послышался щелчок. Палочка Гермионы уже лежала в ладошке. Вот-вот кто-то проникнет к ним в комнату. Она должна быть готовой.
Вновь щелчок, заглушаемый ударами сердца. Замок открыт, оставалось дело за малым. Ручка поползла вниз и резко взлетела вверх. Открытие двери не последовало.
Северус сам распахнул дверь, но все погрязло во тьме. В коридоре никого не было. Он переступил порог и осмотрелся: чисто, пусто, тихо.
Гермиона обняла колени, продолжая наблюдать, как ее муж запечатывает заклинаниями двери.
— Но, — неуверенно возразила она, продолжая пребывать в испуге. Магия ведь запрещена.
— К черту, — отрезал он, понимая ее протест.
— Но, — уже возмутилась девушка, намекая на ругань.
— Прости, — без запинки ответил он, опять понимая.
И она кивнула. Ситуация того требовала. И ей тоже категорически стало как-то наплевать на эти правила, когда к ним едва не вломились неизвестные. Стоит ли говорить о ее страхе? Не каждый день взламывают твою дверь. не каждый день зачаровывают твою память, не каждый день проклинают твою сову. А что бы могло произойти, не проснись они? Гермиона не хотела отвечать.
Оба молчали. Снейп предложил им вновь лечь спать, прекрасно понимая, что поток вопросов вновь нахлынет на его жену. Однако, они так и сделали, и без лишних слов. Глаза Гермионы отказывались закрываться, она была слишком напугана. Вопросы ее разрывали изнутри, а страх заставлял сжиматься в комочек.
— Северус, — прошептала она, — мне страшно.
Он повернулся к ней и хотел что-то сказать, скорее прочитать нотацию, но Гермиона, воспользовавшись моментом, прижалась к нему и уткнулась носиком куда-то в ключицу.
— Гермиона, — прошептал он возмущенно и все-таки обнял ее, дрожащую, и прижал к себе. Сейчас он сдержится.
— С тобой спокойнее, — попыталась она оправдаться и сразу же почувствовала его губы у себя на лбу. Нежные и мягкие. Ее веки опустились, и она прошептала слова благодарности, а потом внезапно чмокнула его в щеку, и, сгорая от смущения, спрятала свое лицо в районе его шеи.
Никаких вопросов она не задала, и это смирение его удивило. Он знал, что она не спит, поэтому притянул ее поближе и мягко сказал:
— Завтра. А сейчас спи.
— Хорошо, — прошептала она и пожелала ему спокойной ночи.
Комментарий к
* - - такова жизнь
** - - хорошо
========== Часть 29 ==========
Ранним утром Гермиона осторожно выкрутилась из объятий Северуса и взяла письма. Несколько раз она прочитала, но это не дало никаких результатов.
После душа она ушла в комнату с мини-баром. Апельсиновый сок очень бодрил, а если бы она не опрокинула пакет с ним, было бы просто замечательно. Ведьма, схватив тряпку, тотчас принялась вытирать громоздкую лужу. Благо, стол был массивным и, казалось, разлей она котел сока, и капля не упала бы на пол.
Если бы она не думала о всякой ерунде, то все это добро, впитываемое тряпкой, было бы в ней. Но она думала, думала о нем, о вчерашнем, да и вообще об их отношениях. Между ними была дружба, и неизвестно как она переросла в желание… Девушка была вынуждена признать, что это было взаимным. Но она также знала, что признание сего факта и отрицание их дружбы разрушит в край их душевную связь, превратив в жалкий фарс, который рано или поздно надоест обоим.
А к этому она никак не была готова. Пускай в его крепких объятьях ей хорошо, пускай его невинные поцелуи доводят ее до дрожи, пускай она жаждет настоящего поцелуя от его теплых губ. Как-нибудь переживет. Их общение дороже.
Сок прилипал к рукам, а его сладкий аромат распространился в воздухе.
В дверях появился легкий на помине, и Гермиона, заметив его, подарила Северусу нервную улыбку, запечатав взгляд на его губах. Тот поцелуй при Малфоях ее губы вспоминали не раз, но сейчас особенно. Если бы у Гермионы в голове не хозяйничила магия, она бы каждый раз вспоминала совсем недавний спонтанный поцелуй в коридоре, но она не помнила его, даже не знала о его существовании, в отличии от Северуса, который прикрыл дверь. Девушка отвернулась, буркнув приветствие.
— Доброе утро, — ответил он, застегивая запонки. — Так рано встали, миссис Снейп.
— Нуждалась в думах, а апельсиновый сок, как известно, бодрит, — сказала она, продолжая вытирать стол.
— Вижу, — хмыкнул не без иронии он. Она чувствовала спиной его взгляд, слышала, что голос звучал уже ближе, намного ближе, как беззвучные шаги уменьшали расстояние между ними. Девушка предпочла наблюдать за работой тряпки, которая впитывала желтую жидкость.
— Что надумала?
Ее рука с тряпкой замерла.
— Я никак не могу понять, что произошло.
Гермионе не пришлось оборачиваться, чтобы осознать, что он стоит позади. Совсем близко. До нее донесся до боли знакомый запах. Зелья, корица и пена для бритья. Какое же
это трепетное чувство. Оно интригует. Северус наблюдал за ее действиями, а потом мужская ладонь накрыла ее руку с тряпкой и мягко повела к краю стола.
— Осторожней, — услышала она у самого уха.
Сердце застучало в груди от этого голоса. Гермиона перевела взгляд на их руки и поняла, что если бы не он, то ей пришлось бы мыть еще и полы. Северус повел их ладони дальше, предоставляя ткани удовлетворить свою жажду.
Волна напряжения охватила девушку. Гермиона сильнее сжала ткань и прикусила губу, стараясь не выдать своего трепета. Все ее тело рвалось к нему в объятия. А от тепла ладони покалывало внутри. Девушка как бы случайно прислонилась к твердой мужской груди, отдаваясь ощущениям. Когда ее щека почувствовала легкую щетину, волна мурашек пробежалась по всему телу, заставляя вздрогнуть. Ощущение колкости было очень приятным, ей, Гермионе Грейнджер, которой до одури захотелось потереться о щетину Северуса Снейпа! И, конечно же, она с улыбкой это сделала.
— То, что вчера произошло, никак не дает мне покоя.
— Выражайся яснее.
— Куда уж яснее, Северус! Я глубоко ошарашена…
— Во мне пребывает всё больше и больше желания отучить тебя от всякого рода двусмысленностей… — перебил он ее ни с того ни с сего.
— О, да неужели?! А по-моему, я имею все права на это, или ты забыл, что произошло месяц назад? Амнезия или склероз? — завелась гриффиндорка, усиливая накал.
Порядком всё начинало надоедать. Она его жена, кому как ни ей знать о двусмысленности, которая рождается в разговорах с ним. Сейчас идет настоящая игра, их могут случайно подслушать, могут увидеть не особо семейное поведение. На этот случай ее ответ вполне уместен. Но это была лишь часть того разумного, что приводило ей доводы, подсознательная же часть просто требовала продолжения, будто она является зрителем, сидя в зрительном зале с коробкой поп-корна.
Пообещав себе сделать подобное только единожды, Снейп замер, а затем развернул ее к себе и внимательно посмотрел в глаза. Расстояние между ними решительно походило на мизерное, ибо они почти касались носами друг друга. Губы чувствовали его теплое дыхание, но Гермиона продолжала шептать:
— Так вот, я подумала, что нам стоит проверить…
Договорить ей не дали. Он с ленивой лаской припал к губам, осторожно, словно пробуя на вкус. Гермиона замерла на несколько секунд. Он ее целовал… По-настоящему…