Кто-то запищал, некоторые издавали душераздирающие вопли, а кто-то лишился дара речи. В глазах защипало от дыма и полились слезы. Кашель резал горло. Гермиона не понимала, что произошло. Пассажиры, очертания которых виднелись, на ноги не поднимались. Они медленно двигались, корчась от боли. Нельзя было точно сказать: в сознании они или их тела расталкивают придавленные снизу.
Ведьма оттолкнулась от стены, но не смогла сделать и шагу, как закружилась голова и она упала на колени. Шок не позволял ей кричать, и чувство самосохранения выражало полное согласие с этим. Ей хотелось к Северусу. Она пыталась найти его взглядом, и от этого головная боль становилась невыносимее. В метре от нее виднелась растекающаяся лужица красной жидкости, подступающей к ее коленям. Вокруг лежали осколки тарелок, бокалов, деревяшек и уже совсем изуродованных до непонятного вида вещей.
— Помогите! — послышался крик, на который девушка обернулась и встретилась со сплошной белой стеной тумана. Гермиона вновь закашляла, и кто-то потянул ее вниз, заставив рухнуть на деревянную палубу. В плече вспыхнула боль, и девушка инстинктивно прижала руку к источнику этого места. Липкая жидкость медленно потекла сквозь ее пальцы. Гермиона застонала.
— Тш, — приказал Джон, вкладывая в ее свободную ладонь металлический предмет.
Прогремел новый взрыв, но Гермиона уже исчезла.
Лопатки уперлись в холодный шершавый пол, а головокружение так и не оставляло ее. Гермиона подняла тяжелые веки и осмотрела комнату. Она не то что не могла издать и звука, — ей с большим трудом приходилось дышать. Дрожащие губы втягивали воздух, а саднящая в плече боль с каждой секундой все больше и больше напоминала о себе.
Сквозь слезы ее измученный взгляд бессмысленно уставился на дверной проем, из которого исходил единственный источник света. Перед глазами все так же стоял туман. Произошло два взрыва. Она точно видела, как Северуса отбросило в сторону, прежде чем ее толкнули, точно слышала в своих ушах крики и вопли боли, просьбы помощи, точно помнила отвратительный запах горелого.
Девушка всхлипнула, сглотнув ком в горле, и сделала жадные рваные вдохи.
Кровь из раны продолжала струиться, пачкая ее одежду и капая на ковер. Только не это! Только не теракт! В коридоре раздался лязг ключей и заглушился легким стуком каблучков. Девушка вновь всхлипнула и потеряла сознание.
***
Первым, что увидела Гермиона, открыв глаза, были серые стены с холодными плитами и большим столом. Мысли путались. Что происходило, Гермиона не понимала. Ей хотелось выть и плакать. Неизвестно, сколько погибло людей от этого взрыва, а сколько пострадало. Девушка скривилась от горькой реальности. Представлялась картина страха пассажиров, паника и где-то среди них Северус, ищущий ее. Но жив ли он? После ее аппарации случился новый взрыв, а может быть и не один. Он мертв? Гермиона не захотела об этом размышлять. Он жив, и точка. Она твердо убеждала себя в этом. Все мысли причиняли тупую боль, которая саднила в глубине груди. Северус не раз играл со смертью, но каждый раз побеждал. Он должен победить и в этот раз. В конце-концов, ради нее.
А почему ради нее? Девушке хотелось надеяться, что Северус Снейп испытывал к ней теплые чувства. Когда он признавался в любви, пускай и фиктивно, в ее груди что-то встрепенулось. Тогда она испугалась этого странного нового чувства. Испугалась потерять его.
Только сейчас Гермиона поняла, что это любовь. Почему, почему в этот момент стали вонзаться шипы в каждую клетку тела? Желание сжаться в комочек и разреветься усиливалось, и Гермиона поняла, что если она и дальше будет страдать, ничего не изменится. Нужно искать выход. Выбираться. Не просто так Джон направил ее сюда.
Холодный пол обжег ступни. Гермиона не смогла бы трансфигурировать себе тапочки или хотя бы носочки, так как у нее изъяли палочку. В комнате стояли блоки на аппарацию, и это еще больше насторожило волшебницу.
Дверь не поддавалась. Заперта.
Неизвестно, сколько времени прошло, пока Гермиона съедала себя тревогой и безумием. Без палочки волшебница оставалась беззащитной. Из подручных средств как нельзя кстати подошла деревянная табуретка. Девушка принялась выжидать, найдя удобное место в засаде.
Кто-то взорвал их теплоход, некто перенес ее в пустую и ужасно ледяную комнату, у нее изъяли палочку и заперли. Как обычно ведут себя в таких ситуациях? Страх атаковал ее психику. Жалкий после пыток Беллатрисы, этот казался очень даже сносным, хоть паника и била прямо в сердце. Вот-вот к ней придут ее похитители с неизвестными для нее намерениями. И что тогда? Что делать ей?
Щелкнула щеколда, а пальцы ведьмы посильнее впились в табурет. Дверь отворилась. Вообще Гермиона целилась в колени, так как не догадывалась о росте своего врага. Удивление осенило ее, когда злодей оказался маленького роста, да еще и эльфом. Попав бедолаге в солнечное сплетение, Гермиона ринулась бежать. В этом доме или квартире — это оставалось неизвестным — интерьер немного настораживал, и если бы Гермиона хоть капельку отвлеклась на него, то сразу же остановилась. Однако этого не произошло. Впереди по холлу с высоким потолком ей встретилась лестница, ведущая вниз. Гермиона продолжала свой путь, где свечи дарили спутнице сразу несколько двойников-теней.
Обычно коридоры не имеют привычки пропускать свет через окна, обуславливая неимением тех же окон, поэтому не сразу догадаешься, на каком этаже ты находишься. Только попав в очередной тупик, Гермиона поняла, что она глубоко под землей.
Глупо надеяться, что эльф сжалился и наврал своим хозяевам. Не Добби. Её пропажа уже обнаружена. Странно, что путь у Гермионы с самого начала оставался беспрепятственным.
Либо ее не ищут, либо ловушки уже расставлены.
Второе оказалось верным. Вдоль стен пронесся рык животного едва ли поменьше Пушка. Из тупика нужно было выбираться любыми способами. Мысль стать чьим-то ужином не особо впечатляла девушку, поэтому ее шаги напоминали шелест ветра — настолько осторожно она кралась. Рычание пса усиливалось с каждым новым шагом. Стало страшно. В любой момент то нечто, живущее в недрах этого помещения, в любой момент могло показаться во всей своей красе. Девушка вернулась все к той же лестнице. Звуки доносились с нижнего этажа. От них леденела кровь, замедляя своё течение в венах.
Гермиона без раздумий бросилась наверх и возвратилась к самому началу ее пути.
— Гермиона! — воскликнула Эмма, заставляя девушку обернуться. Некогда прекрасные глаза женщины покраснели от долгих рыданий, веки опухли — все признаки налицо. Миссис Стоун тоже держали в плену!
— Бежим из этого плена! — гриффиндорка схватила безвольно болтающуюся руку Эммы и потащила ее в неизвестном направлении.
— Гермиона, куда ты идешь?
— Ищу выход! Все будет хорошо! — поддерживал ее храбрый голос.
Но Эмма остановилась и подарила ей взглядом вопрос. Уныние вытворяет с людьми странные вещи, в коктейле же с шоком они и вовсе выходят из ума. Гермиона кратко протараторила объяснения, словно маленькому ребенку, и вновь потянула ее за собой.
— Ты в штаб-квартире Азкабана. О каком плену идет речь?
Голос Эммы стал серьезным, насколько позволило ее расшатанное состояние.
— Ты прибыла без палочки. Я и коллеги поместили тебя в комнату, за которой ни один Пожиратель не смог бы найти тебя. Тебя никто не держал в плену.
Гермиона округлила глаза, гадая, почему сейчас ей можно находиться вне “защищающей от Упсов” камере.
— Сейчас здесь осталось мало людей. Авроры на вызове, — выдохнула с тяжелой душевной печалью женщина и отвела глаза в сторону. Когда же Гермиона спросила про Северуса и Джона, Эмма поджала дрожащие губы, отвернулась и молча ушла к лестнице, где скрылась этажом выше.