Он обзывает себя дураком, хвалит Ваську за то, что уму-разуму научила, думает о новом годе, каким он будет.
Еще счастливее?
Конечно, счастливее!
Так и выходит, как Сережа думает.
Ключи от квартиры им дают в три часа. Тридцать первого! А в двенадцать – Новый год.
Мама примчалась домой на такси, ворвалась румяная, хохочущая. В руке железный ключик высоко держит. Словно волшебный, золотой. Никодим за спиной посмеивается.
– Собирайся! – кричит мама Сереже. – Летим!
Они летят в такси, их на каждом шагу норовят остановить – все торопятся, времени мало, но машина мчится, круто руля, норовя носом врезаться в сугроб!
– Потише! – кричит, смеясь, мама шоферу. – Мы в новую квартиру еще не въехали! Да и вообще! На тот свет не торопимся! У нас на этом еще дела есть!
Шофер улыбается, разглядывает маму – в пушистом зеленом берете, с помпошечкой, – говорит неожиданно:
– Что-то, извините, мне ваш голос знаком.
– Знаком! – важно надуваясь, отвечает мама. – Каждое утро слушаете, какую я вам погоду объявлю.
– Нет, правда? – удивляется шофер. – Вы, что ли, и есть Воробьева?
– Ветер умеренный, до сильного, – говорит, чуть меняя голос, мама. – Температура в области пятнадцать, в южных районах – минус двенадцать. В городе ожидается малооблачная погода. – Она смеется, не выдерживает.
Шофер мотает головой.
– Как это у вас получается? – говорит он. – Учились где?
– Самоуком! – смеется мама.
Потом они бегут по лестнице на пятый этаж. Дом пятиэтажный, без лифта.
– Тяжело ходить будет! – говорит Никодим.
– Ни чер-рта! – бушует мама.
– Тебе же нельзя, – кричит ей вслед Никодим. Она обогнала их на целый марш. – Да осторожнее! – сердится он. – Сумасшедшая! Куда летишь?!
– К небу! – шутит мама. – Выше, к небу!
Дрожащей рукой поворачивает мама ключ в двери, распахивает ее, скинув сапожки, бежит в одну комнату, потом в другую. Возвращается молча, едва дыша, и бросается на шею Никодиму.
Он ее подхватывает осторожно, кружит на месте. И вдруг мама плачет.
Никодим отпускает ее. Мама садится на пол, слезы градом льются из глаз.
– Боже мой! – говорит мама. – Подумать только! И все это мое! – Она показывает на Сережу. – И ты! – Смотрит на Никодима. – И ты! – Разводит руками, обхватывает квартиру. – И это!
Она плачет горько, безутешно, и тут же смеется, и вытирает лицо пуховым беретом, размазывая краску с ресниц.
И Сережа неожиданно замечает: лицо мамы, еще только что радостное, вдруг делается усталым. Словно мама долго-долго шла по какой-то дороге и вот пришла, села. Все в ней опустилось, оборвалось.
Она пришла к цели.
8
Вечером они сидят на матрасах, разложенных по полу, а посредине большой лист ватмана. Это стол. На нем вина и закуски. Кроме матрасов, ничего перевезти не сумели, да не беда! Не беда, что на окнах занавесок нет, что маленькая лампочка, голая, без абажура, едва освещает комнату, главное – есть новый дом. И есть елка.
Ее Олег Андреевич принес.
– Котькина инициатива, – сказал серьезно. – Это он предложил свою елку вам отдать. И игрушки притащил.
У Сережи игрушки есть, но они остались в старой комнате, про них забыли в суете и хлопотах, а Котька молодец. Пыхтит, тащит большую картонку. Они развешивают игрушки и гирлянды с цветными лампочками, включают ее, и в доме сразу настает праздник.
– Ур-ра! – кричат гости.
До Нового года еще полчаса, и мама вдруг предлагает:
– Хотите прочту стихи?
Все хлопают ей.
– Их записали на пленку, – объясняет она. – Скоро передадут. Но динамика нет, я вам сама прочитаю.
Наступает тишина.
Мама стоит коленками на матрасе. Лицо ее светлеет. Она говорит:
– «Как выпить солнце»! Владимир Солоухин…
Немного молчит.
Сережа разглядывает гостей. Тетя Нина смотрит на маму во все глаза, будто впервые видит. Олег Андреевич – напротив, уперся взглядом в пол и думает тяжело о чем-то. Еще Виктор Петрович, звукооператор – дядька с маминой работы, – волосы у него столбом, похожи на серый дым. Он пришел с женой, румяной и толстой, – у нее щеки как две булки. Хорошо, что все на матрасах сидят – ей бы и двух стульев не хватило. Улыбается, внимательно слушает маму.
У Сережи слюнки текут от кислого гранатового сока. Граната нет, а слюнки текут, так мама вкусно читает.
– Сергуня, – зовет его Котька и тянет за рукав.
– Чего тебе! – ворчит недовольно Сережа.
– Я хочу, – дергает его Котька.
Сережа недовольно встает, ведет Котьку в туалет. Так и не дослушал он, что там с гранатом надо делать.
Любопытно, рассуждает Сережа. Мама ему покупала раньше гранаты на рынке у грузин, он тоже резал их ножом, обсасывая косточки, и мама резала, но, оказывается, они профаны… Впрочем, разве в этом дело?.. Гости дружно хлопают. Сережа возвращается с Котькой в комнату. Жалко, не дослушал мамины стихи, вот что.
Стреляет пробка. Врезается в потолок. Рикошетит по Котьке.
– Вот чудеса, – говорит он задумчиво, – вино пьют взрослые, а достается мне.