Перед глазами у меня встает картина: морг и Чарльз, пристально вглядывающийся в лицо мертвеца. Мне жаль Чарльза, и в то же время я испытываю некоторое облегчение, Он сделал это за меня. Он был там и может рассказать мне то, что я хочу узнать.
– Гарри… выглядел плохо? – тихо спрашиваю я. Чарльз отрицательно качает головой.
– Ты его сразу узнал?
Неожиданно лицо Чарльза светлеет. Видимо, он считает, что понял причину моего интереса.
– О, да! Сомнений в том, что это Гарри, не было.
– Тело Гарри сильно… – Я жду от Чарльза помощи и, не дождавшись, произношу: – Сильно пострадало?
Еще один понимающий взгляд Чарльза.
– О нет, нет! Разрушения… разрушения у него в области груди.
Чарльз по-прежнему не понимает меня. Я прекрасно знаю, что на груди у Гарри огнестрельная рана. Меня волнует все остальное.
– Я имею в виду… после того, как тело так долго пробыло в воде… – Закончить я не могу.
Чарльз, наконец-то, понял.
– Нет. Он великолепно сохранился.
– Но я думала…
На лице у Чарльза такое выражение, как будто он хочет сказать: «Я пытался оградить тебя от всех этих подробностей, но если ты настаиваешь…»
– В таких ситуациях, – произносит он неожиданно сухим голосом, – многое зависит от температуры воды, а было ведь довольно холодно. Кроме того, он был задраен…
– Задраен?
– Он находился внутри каюты.
– А разве это имеет какое-то значение?
Чарльз поджимает губы и кивает.
Так вот значит что! Задраенные люки, закрытые окна… В общем, Гарри был защищен от всяких морских организмов, которые могли бы – какое там у нас есть слово – разрушить его тело. Теперь понятно, почему вскрытие и патологоанатомическое обследование так затянулись.
– Спасибо, что рассказал мне.
Чарльз быстро моргает, на его усталом лице появляется вымученная улыбка.
– Бедная ты моя, – бормочет он.
Мы направляемся по лужайке к дому. Из-за жары на траве кое-где проступили желтые пятна. Я замечаю, что стол на террасе сдвинут в сторону. Кэти и Джош тихо сидят в шезлонге. Маргарет куда-то исчезла. Молли стоит со скрещенными на груди руками и ждет нас.
– Пойду-ка я с детьми купаться, – громко говорит она при нашем приближении. Когда я оказываюсь совсем близко от нее, она говорит полушепотом, так чтобы не услышал Чарльз:
– Приехали из полиции. Маргарет проводила их в кабинет.
Я бросаю взгляд на детей.
– Они полицейских не видели, – шепчет Молли.
– Но что им нужно? – спрашиваю я, наполовину обращая вопрос к себе.
Молли заглядывает мне в глаза.
– С тобой все в порядке?
– Просто мне не нравится, когда в мой дом заявляются без предупреждения. – Я иду к детям и соблазняю их пойти поплавать к соседям, которые всегда приглашают нас пользоваться их бассейном. Но одного взгляда на Кэти мне достаточно, чтобы понять: несмотря на предосторожности Молли девочка чувствует, что в доме происходит что-то не то.
– Мне нужно поговорить с полицейскими, – выпаливаю я.
Кэти пристально смотрит на меня, как бы спрашивая, зачем я что-то от нее утаиваю. Я ласково глажу дочь по плечу.
– Это просто формальность. Правда, почему бы вам не пойти искупаться?
Я вижу, что Кэти делает над собой усилие, и наконец, с вымученной улыбкой встает и говорит:
– Хорошо.
Джош выкарабкивается из шезлонга следом за ней. Нужно бы и ему сказать что-то ласковое, но он упархивает прежде, чем я успеваю это сделать.
Я вхожу в кабинет и наталкиваюсь на взгляд молодого полицейского, всегда сопровождающего Доусона. Сам Доусон стоит у книжных полок и, наклонив голову, изучает названия книг. Сегодня на нем безукоризненно голубоватый с иголочки костюм.
Он неторопливо поворачивается ко мне.
– Миссис Ричмонд, прошу прощения, что вновь беспокою вас, – говорит он, обозначая приветствие легким движением руки. – Не могли бы вы уделить мне немного времени? Несколько формальностей. Надеюсь, вы вернетесь домой часа через два.
– Вернусь домой?
– Нам нужно проехать в отдел.
– Но… – я бросаю растерянный взгляд на Маргарет, которая всем своим видом выражает возмущение. Затем снова смотрю на Доусона. – Это никак нельзя отложить.
– Нет. – Он изображает на лице сожаление.
Мне кажется, что во взгляде Доусона появился какой-то холодок. Раньше этого не было.
– А нельзя ли осуществить эту процедуру здесь?
– К сожалению, нет. Дело в том, что я должен снять с вас показания. А такие вещи делаются в официальной обстановке.
– Показания? – эхом отзываюсь я.
– Так требует закон. Мы должны записать ваши показания на магнитофон.