Доусон наклоняется ко мне, как бы стараясь получше расслышать мои слова. Я продолжаю:
– И вы пытаетесь позвонить еще раз…
– Пытаетесь еще раз позвонить, – повторяет инспектор задумчиво. – Значит, это так устроено?
Я киваю. Дыхание у меня перехватывает.
Видимо, я выгляжу странно, потому что Леонард бросает на меня обеспокоенный взгляд. А Доусон спрашивает, не хочу ли я еще чая и, не дожидаясь ответа, передает мой стаканчик женщине-полицейской. Неожиданно все в комнате приходит в движение: кто-то потягивается, кто-то встает, кто-то собирает пластиковые стаканы. У меня появляется время для короткой передышки. Доусон отходит в угол комнаты с пачкой бумажных салфеток и трубно сморкается. Леонард сочувственно смотрит на меня и слегка похлопывает по руке.
Когда перед нами вновь появляются стаканчики с чаем, а дверь в комнату наконец закрывается, Доусон грузно усаживается в свое кресло.
– Прошу прощения. Надеюсь, я вас не заражу. – Он смотрит мне прямо в глаза.
– Мой дедушка, – отвечаю я, – говаривал так: при простуде нужно взять с собой в постель свечку и бутылку бренди, зажечь свечу и потихоньку пить этот замечательный напиток, и когда вместо одного язычка пламени вы увидите два, спокойно задувайте свечу и ложитесь спать, и к утру все пройдет.
Доусон смотрит на меня с удивлением. Затем, поняв, что я шучу, слегка улыбается.
– Ну хорошо, – он снова изображает на лице серьезность, как бы давая понять, что не следует забывать о том, для чего мы здесь находимся. – Может, мы поговорим о том периоде, который предшествовал пятнице двадцать шестого марта? Возьмем несколько предыдущих недель.
Долги. Анонимные письма. После мучительных для меня вопросов насчет телефонного звонка эти темы я воспринимаю чуть ли не с облегчением.
– Могу ли я спросить… – Тон у Доусон извиняющийся, как будто ему неудобно задавать этот вопрос. – Каковы были в тот период отношения между вами и вашим мужем, миссис Ричмонд?
Я сжимаю свой стаканчик с чаем и выдерживаю длинную паузу.
– Как вам сказать… Ситуация была непростая. У Гарри имелись проблемы с бизнесом, долги. В то же время Гарри избегал обсуждать это со мной. В наших отношениях возникли определенные сложности, это точно.
– Других проблем в ваших отношениях не было? Понятно, куда он клонит. Я неопределенно пожимаю плечами.
– В каждом браке есть свои подъемы и спады.
Доусон втягивает нижнюю губу. Некоторое время он молчит, затем спрашивает:
– Вы знали о том, что ваш муж имел связь с женщиной по имени Кэролайн Палмер?
Кто ему об этом сказал? Маргарет? Или Джек?
Я поднимаю голову и без колебаний отвечаю:
– Да.
– Когда вы узнали об этом?
– В октябре прошлого года.
– И что вы думали по этому поводу?
– Сначала я расстроилась. В тот момент, когда узнала. Но потом поняла, что увлечение Гарри несерьезно, что оно пройдет. И я научилась жить вместе с этим.
– Вы предъявляли вашему мужу какие-либо претензии?
– Нет.
Доусон рассматривает поверхность стола.
– Никогда?
– Никогда.
– А почему?
– Я считала, что ни к чему хорошему это не приведет.
Доусон хмурится. Потом яростно трет нос бумажной салфеткой.
– Но, насколько я знаю, вы сильно переживали. До такой степени, что стали следить за своим мужем.
Джек! Только Джек мог рассказать Доусону об этом.
Я не знаю, стоит ли мне разубеждать в этом инспектора, и в этот момент слышу собственные слова:
– Да, некоторое время я делала это.
– Можно сказать, что вы ревновали своего мужа?
К чему он ведет? Я быстро поправляю Доусона:
– Я была расстроена. Была расстроена этим фактом.
Инспектор смотрит на меня так, как будто пропустил эту поправку мимо ушей.
– Вы предпринимали усилия по контролю за местопребыванием вашего мужа? Вы звонили ему на квартиру в Лондон? Вы расспрашивали его друзей о том, где он находится?
Определенно, Джек! Только ему я звонила несколько раз для того, чтобы спросить, где мог быть Гарри. Только он знал, что я испытывала по поводу Кэролайн Палмер. Значит, таким образом он отплачивает мне за дело с благотворительным фондом?
– Да, одно время я действительно старалась быть в курсе, где именно находится мой муж, – признаю я. – Когда была особенно расстроена его поведением.
– И испытывали чувство ревности?
– Да, если вам так угодно, – сдаюсь я.
Доусон отводит плечи назад. Видимо, он испытывает удовлетворение.
– Скажите, а тот факт, что ваш муж хотел перегнать яхту на южное побережье, каким-то образом связан с его отношениями с мисс Палмер?