– Хм… Видите ли, Эллен. – Голос Леонарда вновь приобретает оттенок сдержанности. – Да, мы исходим из этого, но страховщики, скорее всего, мыслят не так однозначно. Они обычно допускают несколько вариантов… – Он многозначительно щелкает языком.
– Ах, вот что… – Я глубокомысленно киваю. – Вы имеете в виду..?
– Да, они не могут исключать и самоубийства. – Видимо, стремясь успокоить меня, Леонард чуть ли не улыбается. – Или намеренного исчезновения. Да, это бред, я согласен, но такова их работа. Таков образ их мышления.
– Понятно… А в случае самоубийства?
– Простите?
– Я хочу сказать, в случае, если будет доказано самоубийство…что будет со страховкой?
– Страховой полис будет аннулирован.
Я знаю это. Все это знают. Даже те, кто не страхует свою жизнь. Но я хочу во всем абсолютной ясности, хочу, чтоб мне ответили на каждый мой вопрос. Хочу владеть каждой деталью, чтоб быть готовой ко всему.
– Кстати, о ценных бумагах, – как бы между прочим говорит Леонард. – У вас есть акции?
Я отрицательно качаю головой.
– А собственные накопления?
Вновь отрицательный ответ. Я вышла замуж за Гарри, имея лишь старую разбитую машину и около тысячи фунтов в банке. Для дизайнера-графика из небольшой рекламной компании и матери, обожавшей свою дочь и старавшейся купить ей все самое лучшее, этого тоже, я считаю, было много.
Леонард вновь подается вперед. Его руки лежат на кейсе.
– Эллен, прошу вас, не беспокойтесь. – В голосе Леонарда звучат искусственные ободряющие нотки. – Мы с Гиллеспи займемся вашими финансовыми делами и тщательно продумаем все возможности по оказанию вам помощи.
– Судя по всему, тут нечего особенно продумывать.
Брови Леонарда вопросительно ползут вверх.
– Я имею в виду, денег-то совсем почти нет, – поясняю я со смешком.
Но Леонард шутку не принимает.
– Что-то в конце концов останется, – серьезно говорит он. – Вопрос в том, как обеспечить вас на ближайшее время, пока мы обратимся в суд по вопросу о признании факта смерти и пока не будет продана та недвижимость в Лондоне.
– Конечно. Спасибо вам, – растягиваю я губы в улыбке.
Леонард щелкает замками кейса и внимательно смотрит на меня.
– Видимо, мне не стоило обременять вас всеми этими проблемами.
Я допиваю бренди и встаю.
– Ради Бога, Леонард, о чем вы говорите, я вам очень благодарна за разъяснения.
Похоже, мой бодрый тон несколько удивляет Леонарда. Он, видимо, всегда считал меня достаточно тихой женой, остававшейся за спиной у мужа.
Я провожаю его до двери.
– А что Джек? – как бы между прочим спрашиваю я. – У него тоже серьезные проблемы?
На лице Леонарда застывает изумление.
– Проблемы? У Джека? Я так не думаю.
– Разве ситуация вокруг «Эйнсвика» не затронула его?
Леонард задумчиво идет за мной.
– Мне кажется, он отошел от «Эйнсвика» некоторое время тому назад. Если хотите, я проверю. Но думаю, что это именно так.
Я знаю, что в последнее время Джек и Гарри все больше отдалялись друг от друга в делах бизнеса, Джек вкладывал деньги в другие компании и приобретал доли в других проектах, но мне почему-то казалось, что он сохранял определенный интерес к «Эйнсвику». Теперь понимаю, насколько наивно я мыслила. Для Джека, который имеет какой-то почти крысиный нюх на приближение неприятностей, было бы, конечно, глупо оставаться на тонущем корабле.
Мы идем с Леонардом к его машине. По дороге он с одобрением отзывается об организации панихиды, отмечает большое количество людей, пришедших помянуть Гарри, проявленное ими уважение к нему.
Подойдя к машине, он аккуратно кладет кейс на заднее сидение, поворачивается ко мне и осторожно обнимает за плечи.
– Эллен, дорогая. – Леонард запечатлевает родительский поцелуй на моем лбу. – С вами все будет в порядке? Вы не будете одиноки? Если хотите, можете на некоторое время прислать к нам Джоша, мы с удовольствием…
Я знаю, что у Леонарда очень добрая жена, она же – нежная бабушка. Правда, я ее никогда не видела. Говорят, она выходит из дома только в церковь.
– Джош с понедельника идет в школу.
– Ну, если вообще будет желание… Мой племянник каждое воскресенье ездит на рыбалку. Если Джош захочет, он всегда может присоединиться.
Разговор о рыбалке напоминает мне о Ричарде Морланде. Я спрашиваю Леонарда, знает ли он его.
– О, да! – с явным удовлетворением восклицает Леонард. – Прекрасный человек! Друг Дартингтонов. Он арендует у них дом в Уолдрингфилде.
Семья Дартингтонов живет на противоположной стороне Вудбриджа. Это богатые землевладельцы, потомственные представители высшего класса, люди, которых Энн и Чарльз несколько экзальтированно причисляют к числу своих друзей. Глава клана Дартингтонов – отставной адмирал и бывший адъютант одного из видных членов королевской семьи. Двое из троих сыновей, насколько я помню, служат во флоте. В нашей округе дружба с семьей Дартингтонов уже сама по себе характеризует любого человека.