– Оказывается существует такая фирма «Симмондс Митчел». Раньше между этими фамилиями стояло «и», а теперь они просто «Симмондс Митчел». Разумеется, фирм с таким названием много, но что-то подсказывает мне: эта может оказаться именно той, которая нам нужна. А я перерыла не один справочник.
Я наливаю сок для Джоша.
– Чем они занимаются?
– Работают в качестве брокеров на товарной бирже.
– Ах вот как, – отвечаю я, будто понимая, о чем идет речь. Но ведь я говорю с Маргарет и чего уж тут притворяться? – Я слышала о брокерах, но честно говоря, не имею ни малейшего понятия, что это такое, – добавляю я.
– Думаю, это то же самое, что и брокеры на фондовой бирже, – смеется Маргарет. – Только торгуют они не акциями, а товарами – пшеницей, сахаром, кукурузой, чаем.
Держа в одной руке стакан с соком и бутерброды, я открываю дверь в гостиную. Джош расположился на полу буквально в полуметре от телевизора. Зная, что я не разрешаю ему сидеть так близко, он машинально отодвигается чуть-чуть назад, не сводя глаз с экрана. Взяв у меня еду, сын бормочет «Спасибо». Я задерживаюсь на несколько секунд и смотрю на него сверху вниз. На эти детские ноги-спички, что торчат из шорт, на вздернутый нос, на округлившиеся от жевания щеки. В моей душе борются сомнения. Ведь это мой сын. Такой родной и одновременно вдруг такой непонятный. Почему он хочет уйти в интернат? Откуда это желание убежать? Неужели нить, связывавшая нас, порвалась? В чем я ошиблась?
– И торгуют они в расчете на будущие цены, – продолжает Маргарет, когда я возвращаюсь на кухню. – Это так называемые фьючерсы. Скажем, они считают, что через некоторое время должен подорожать сахар. Вот они и покупают его сегодня дешевле, а несколько месяцев спустя продают дороже. «Симмондс Митчел» выступают на биржевом рынке как брокеры и берут свой процент.
– Значит, у них должны быть свои счета?
– Я проверяла. – Маргарет делает жест рукой. – Нет, я не говорила, откуда я. Просто спросила, сколько цифр в их расчетных счетах. Они сказали, шесть.
– Значит, счета у них есть. А могут они работать, как банковские?
Этот вопрос я задаю, скорее, самой себе и не жду, что Маргарет ответит на него.
– Видите ли, миссис Ричмонд… – несколько неуверенно начинает она. – Я знаю, что мистер Ричмонд зачастую оставлял на некоторый срок деньги, полученные за осуществленные по его поручениям операции, на фондовом рынке, на счетах своих брокеров. Ему было нужно время для того, чтобы обдумать свои очередные решения. Может, он так же поступал и с людьми с товарной биржи?
Мы выходим из кухни и направляемся к кабинету. Перед моими глазами всплывает бледное лицо Гиллеспи и пренебрежительный жест, которым он сунул листок с номерами счетов в свою папку.
– «Симмондс Митчел» большая фирма? – спрашиваю я Маргарет.
– Не знаю, но в справочнике она выделена крупным шрифтом, а офис располагается в самом центре Сити.
Значит, большая. И заметная в бизнесе. Гиллеспи должен был слышать о ней. Почему же он не вспомнил название по аббревиатуре?
– Вот тот счет по мобильному телефону, – Маргарет быстро берет со стола и подает мне бумагу. – А это дополнительный список звонивших.
Он стал значительно больше. Я-то ведь почти никому не успела позвонить. Мой отец. Соседи, спрашивавшие, не хочет ли Джош навестить их. Дальние родственники Гарри. Молли. Леонард. Джек. За период с субботы он звонил уже дважды, последний раз два часа назад, чтобы сообщить, что приедет завтра, «если это будет для меня удобно».
– Я сказала ему, что вам вряд ли будет удобно, – объявляет Маргарет. – Могу позвонить ему и попросить не приезжать.
В принципе у Маргарет с Джеком отношения нормальные, хотя зачастую они и подшучивают друг над другом. Но я вижу, что иллюзий в отношении него у нее нет, а постоянные упражнения Джека в применении своих чар начинают Маргарет раздражать.
– Чего он хотел?
– Не сказал.
– Во сколько он собирался приехать?
– В десять. Но я объяснила, что уже в одиннадцать сюда прибудут полицейские. У вас будет слишком мало времени для Джека.
– Полиция приходит по поводу ружей?
– Да. Но я могу с ними передоговориться.
– Не надо. Уж лучше покончить с этим делом пораньше.
– Хорошо. А мистер Кроули?
– Он тоже пусть приезжает. Разберемся и с ним. Маргарет улыбается.
Боковым зрением я замечаю какое-то движение в саду. Это Морис. Он выкатывает из оранжереи груженую тачку и направляется к клумбе с розами.
Я тихо говорю Маргарет:
– Тот полицейский, который приходил сразу после исчезновения Гарри…
– Доусон.
– Да, Доусон. Вы с ним с тех пор общались?