Крышка была сдвинута в сторону. Пронырливый котенок карабкался по одной стороне банки до тех пор, пока та не опрокинулась, а мука рассыпалась по столу и частично по полу. Белые следы лапок показывали, куда удирал котенок, спасаясь от падающей банки. Имелись еще белые следы, оставленные вернувшимся котенком и, как сообразила Эш, его братьями, присоединившимися к игре с мукой. Судя по всему, они лазили туда-обратно в банку много раз, прежде чем свалиться засыпанным мукой пушистым комком на кресло-качалку. Там вся троица сейчас и лежала, свернувшись клубком и погрузившись в глубокий сон. От клубка исходило тихое тройное мурлыканье. Вся кухня была в мучных следах.
— Я все вымою, — поспешно сказала Эш, предупреждая новые жалобы Эм. — Я возьму пылесос.
Так она и сделала. Эм уселась на деревянный стул рядом с плитой и критически наблюдала за Эш. Критиковать было за что. Эш всегда не ладила с техникой.
— Все это прекрасно. А как насчет печенья? — спросила Эм, стараясь перекричать пылесос.
— Не беспокойся, — крикнула Эш в ответ.
— Но в доме нет ни булочек, ни печенья, чтобы предложить кому-нибудь.
— Ну и прекрасно. Я никого не жду.
— А что, если джентльмен, купивший Гейт-хаус, зайдет представиться?
Эш решила, что от пылесоса большего не добьешься, и выключила его. Теперь она встала на коленки со щеткой и совком.
— С чего бы это? — безразлично спросила она.
Эм выразительно пожала плечами.
— Он утром заходил в магазин. Красивый парень. И вежливый.
Эш закрыла глаза.
— Ты пригласила его зайти, — сказала она с шутливым отчаянием.
Эм посмотрела на нее с благородным негодованием.
— Соседи должны навещать друг друга. Так полагается.
Эш открыла глаза.
— Эм, ты просто невозможна. Догадываюсь, ты пригласила его на чай. Ты и день назначила, или он может зайти в любой день и застать меня по локти в компостной куче?
— Ничего я ему не говорила, — обиделась Эм. — Это он спрашивал. Хотел знать, кто живет в особняке. Я просто старалась быть вежливой. — Она выпрямилась во весь свой внушительный рост. — И я была бы тебе признательна, если бы ты последовала моему примеру.
— А я была бы тебе признательна, если бы ты прекратила сводничество.
Эш раздраженно фыркнула. Кресло-качалка начало угрожающе скрипеть, поскольку один из котят потянулся и повернулся. Эм обратила свой гневный взор на него.
— Послушай, — поспешно сказала Эш, — нет никакого смысла тебе здесь сидеть и смотреть, как я вожусь. Пойди и погрейся на солнышке. Когда закончу, принесу тебе чашку чая.
— Ты платишь мне не за то, чтобы я грелась на солнышке, — возразила Эм.
— Но я плачу тебе и не за то, чтобы ты убивала моих котят, — умиротворяюще сказала Эш. — А именно это ты и сделаешь, если тебе придется самой убирать всю эту грязь. Иди. Яскоро управлюсь.
Уборка заняла час. Она делала все охотно, но энтузиазма было больше, чем навыка, и это сказывалось.
— Вся беда в том, что меня к этому не готовили, — печально обратилась Эш к кухне.
Вся беда в том, что ее не готовили ни к чему, подумала она. Или ни к чему, кроме как быть женой того человека, который будет следующим заправлять компанией «Кимбеллз». Ни дед, ни Питер никогда и не предполагали, что ей придется убирать засыпанную мукой кухню. Или делать что-то еще. Ей полагалось лишь выглядеть элегантной, составлять букеты и устраивать идеальные приемы. И никогда, никогда не испытывать потребности в любви, печально подумала она.
Воспоминания на мгновение привели ее в ярость. Под резким взмахом щетки мука взлетела облаком белой пыли. И покрыла ее рыжие локоны белым слоем, напоминавшим пудру восемнадцатого века. Котенок чихнул во сне. Это развеяло мрачные воспоминания подобно солнечному лучу. Эш рассмеялась.
— Никакой системы, — печально произнесла она. — Всегда у меня так.
Она снова принялась мести, правда, уже не столь энергично, но, в конце концов, уборка все-таки была закончена.
Когда Эш принесла обещанный чай экономке, та спала так же крепко, как и котята. Но при этом она еще и похрапывала. Усмехнувшись, Эш тихонько поставила кружку рядом с ней на деревянный стол. На дереве останется круглое пятно, заметила она. Эш порылась в кармане в поисках чего-нибудь, что можно было бы подложить под кружку.
Единственное, что ей удалось найти, это письмо Д. Т. Дейра, в котором говорилось о необходимости их встречи.