Он попытался скрыть улыбку. Она это ясно заметила.
— Вы так уверены, — поразился он.
Она с ненавистью посмотрела на него. Он встретился с ней глазами, в которых кроме любопытства было что-то еще — может быть, решимость? Внезапно он рассмеялся.
— Почему бы вам не подойти сюда и не сесть, пока вы не запылали ярким пламенем? Похоже, я все время умудряюсь вывести вас из себя. Хотелось бы знать почему.
Эш шумно выдохнула и опустилась на стул, на котором недавно сидел Боб.
— Мне еще не приходилось встречать человека, который постоянно гладит меня против шерсти, — призналась она. — Вы ведь делаете это умышленно, верно? Я просто не понимаю. Если вы хотите купить мою землю, вам надо бы попытаться меня умаслить. Во всяком случае, мне так кажется. А вы что делаете? — спросила она с растущим отчаянием.
Последовала пауза. Джейк настороженно глядел на нее. Котенок сидел тихо, чересчур тихо. Казалось, в теплом, пропитанном запахом кофе воздухе сейчас сверкает молния.
Потом Джейк спокойно сказал:
— Я пытаюсь, но безуспешно, разоружить вас.
Эш уставилась на него. Она никак не могла решить, правду ли он говорит или это еще один искусный стратегический выпад. Губы Джейка иронически приподнялись.
— Я говорю правду, — сказал он, как будто умел читать ее мысли. — Как правило, мне кажется это наиболее простым способом. Тут уж вы мне можете поверить.
Ее глаза превратились в узенькие щелочки.
— Почему-то мне трудно вам поверить.
Он покачал головой.
— Слишком зажаты. Испытайте меня. Спросите что хотите, и я скажу вам правду.
Эш пожалела, что у нее не было времени прочесть бумаги Боба. Тогда она могла бы спросить что-то важное насчет проекта и более или менее верно судить, правдив его ответ или нет.
Вместо этого она, к собственному изумлению, услышала свой голос:
— Кто такая Рози?
Он приподнял одну бровь. Стал еще больше похож на пирата, подумала Эш. Крутого, ехидного и без всяких принципов. И невероятно привлекательного.
— Так вы знаете о Рози? Откуда? Мне казалось, вы не из тех, кто любит сплетни.
— Вы несколько раз произнесли ее имя, — отрывисто объяснила Эш, от души надеялась, что она не покраснела так сильно, как ей казалось.
Он еще больше развеселился.
— Надеюсь, не тогда, когда мы целовались?
Эш так разозлилась, что ей стало наплевать, покраснела она или нет.
— Когда вы меня целовали, — поправила она. — Это большая разница.
— И то верно, — миролюбиво согласился он. И продолжил: — Так что вы хотите знать о моей любовной жизни?
Эш подняла подбородок.
— Абсолютно ничего. Мне просто было интересно, кто она такая, вот и все. И, — ехидно добавила она, — если в вашей жизни есть женщина, почему мне приходится ухаживать за вами во время болезни?
Джейк скорчил гримасу.
— Справедливо, — сказал он, удивив ее. — Розалинд Ньюман была моей невестой, — объяснил он.
Эш почему-то удивилась. Он не напоминал человека на грани женитьбы. Или вообще на пути к ней. Она с любопытством взглянула на него.
— Была?
— Она швырнула мне кольцо, когда я решил все же не сливать свою компанию с компанией ее отца. — Его губы сжались. Ровным голосом он продолжал: — Она пояснила, что вообще не собиралась за меня замуж по этой единственной причине.
Эш поморщилась. Его слова вызвали эхо, которого она предпочла бы не слышать. Женился бы на ней Питер, не пообещай ему дедушка место в правлении компании «Кимбеллз»? Чтобы избавиться от этих мыслей, она спросила:
— Вы ее очень любили?
По его улыбке ничего нельзя было прочесть. На мгновение ей показалось, что он не собирается отвечать. Затем он быстро пожал плечами.
— Любил? Что вы имеете в виду под этим словом?
А именно этого она со своим прошлым и не могла объяснить.
— Ну, привязанность? — с трудом произнесла она.
Он как-то странно смотрел на нее. О Господи, сколько же она ему по глупости открыла?
— И уважение, — чересчур поспешно добавила Эш. — Сильная привязанность и уважение.
Губы Джейка изогнулись в подобии злой усмешки. Эш снова поморщилась. Ведь давала же она себе слово, что не будет больше изображать перед ним дурочку! Как же ей не удается запомнить, что единственный способ иметь дело с этим человеком — не реагировать. Ни на его вопросы, ни на его насмешки. Она приложила руку к голове. Напряжение в висках было слишком знакомым, хотя после смерти Питера она редко его испытывала.
Тут она расслышала, что Джейк отвечает ей:
— Самое серьезное насчет любви — не дать ей стать серьезной. Все надо воспринимать легко, как игру. — Он наклонил назад качалку и прищурился, вспоминая. — Розалинд же в игры не играет.