– Чего вдруг?
– Я ведь сказал, так удобнее.
– Однако…
– Перестаньте. Предупреждаю.
– А в чем дело? Ты что, готов расправиться со мной, если я обращусь к тебе на ты?
– Я сейчас уйду.
– Нет, пожалуйста, не надо. Останься. Останьтесь.
– Это другое дело.
– Почему?
– Детский вопрос. Почему солнце всходит? Почему твой папочка толще моего?
– То была ошибка, страшная ошибка.
– Сейчас я приму душ, а потом вы. Затем закажем чего-нибудь поесть.
– Я это знала. Знала совершенно точно.
– А что случилось? Четверть часа назад все воспринималось совсем по-другому.
– Четверть часа назад, о да. Четверть часа. Вы меня осчастливили. На четверть часа.
– Так вот оно.
– Я смотрю, вы не теряете времени даром.
– А чего ради?
– Так, значит, все определялось сугубо профессиональным подходом? Стало быть…
– Все было не так плохо, леди. Но вы можете предстать в еще лучшем виде.
– То есть как?
– Я говорю достаточно громко и внятно.
– Что значит «лучше»? Разве здесь у нас тренировочный лагерь?
– Леди, вы действительно милы. Но пока это еще не откровение.
– Ну что ж. По крайней мере у меня еще есть шанс.
– Можно так утверждать.
– Дело в том, что я…
– Пока достаточно.
– Пожалуйста, не разговаривайте так со мной.
– Почему же? Вам же нравится.
– Я сейчас уйду.
– Как вам угодно.
– Я действительно ухожу…
– Знаю.
– Я даже не стану принимать душ. Уйду прямо отсюда.
– Ладно, ладно.
– Ну и?…
– Через час вы вернетесь.
– А вы отвратительны.
– Я не сказал ничего предосудительного.
– Прежде всего вы неоригинальны.
– Ага.
– Если хотите начистоту: таких типов, как вы, полно, как песчинок у моря.
– Сейчас я вам дам один адрес. Вы сядете в такси и отправитесь по этому адресу. А вернетесь оттуда уже через полчаса.
– И что же это за адрес?
– Увидите.
– И при чем тут я?
– Все поймете, когда прибудете на место.
– Не понимаю…
– И не надо.
– Итак, вы здесь. Это душевное состояние созвучно вашему настроению.
– Да.
– Все у вас в руках?
– Да.
Если мне суждено увидеться с ним, самым мучительным для меня будет утрата его власти надо мной, а если она иссякнет, если я не проявлю безрассудства, а он – бесчувственности, если я не буду страстно мечтать о приказах и командах, лаконичных, однозначных и спасительных; если я перестану чего-то ждать – я научилась ждать, теперь только этим и занимаюсь; если улетучатся неопределенность и страстные желания, если он останется каким-то мужчиной, а я какой-то женщиной. Самым скверным были бы разговоры, какие мы ведем с другими, при этом избегая ужасных моментов, которые встречаются только при молчании. Истории – да, истории об историях, однако мы никогда не беседовали о смирении, согласии. Он сочинял, он придумывал свое прошлое специально для моих ушей, а мне хотелось все знать о чужом прошлом, чтобы впитать его в свое сознание, поскольку ныне происходящее казалось столь чудовищным и откровенно чужим. Всякая любовь – сообщничество, о котором не принято говорить.
– Почему вы так себя ведете?
– Кое-что хотелось бы прояснить с самого начала: терапия закончена. У меня было счастливое детство. Я прекрасно себя чувствую. Все складывается так, что лучше не бывает. Однако я голоден. Не заказать ли нам что-нибудь в номер. Ну скажем, многослойный бутерброд с мясом, помидорами, салями и майонезом, и чтобы флажков было побольше?
– Жизнь – это не праздник по случаю дня рождения ребенка.
– Смотрите-ка!
– Что внушало вам уверенность, что я покупаю именно то, что надо?
– Вы ведь разумный ребенок.
– Я раньше тоже так думала. А потом оказалась перед этим магазином.
– Ну и?…
– Я сразу все вспомнила. Мне стало просто дурно от этой абсолютной уверенности. Потом я подумала: это для моей маленькой племянницы. Она как раз начинает заниматься конным спортом. Большой размер мне не нужен. А это подойдет лишь для пони.
– Для пони, как мило.
– Да, для пони, сказала я. Продавщица оказалась такой милой девушкой…
– Только без слез.
– Я не плачу.
– Вы очаровательны.
– Вы пакуете чемодан? Куда мы едем?
– В страну семи гор и семи карликов.
– Не забывайте, что мы в розыске.
– Вы уже два раза сказали «мы».
– Лиза и Эльза, Эльза и Лиза. Как там все было дальше?
– Наверное, вы никогда не бросаете дело на полпути?
– Точно так же, как и вы.
– Всегда на службе, фройляйн доктор. На что вы ставите?
– Если мужчина не способен отдать предпочтение одной из женщин, то появляется третья, которая и снимает все проблемы, не так ли?