— При тебе, лапочка, — нет.
— Рада слышать. По-моему, это дурной тон.
— Тем не менее бывает.
— Знаю, знаю. Многие этим занимаются: секс по телефону.
— Ты сама говорила, что разговоры со мной по телефону тебя очень возбуждают.
— Да, но не уверена, что собеседник получает такое же удовольствие.
— Помнишь меня?
— Да, постепенно все всплывает в памяти.
— Ладно. Не торопись.
— Чем тебя сегодня порадовать?
— Я бы выпила.
— Погодка-то как разгулялась.
— Да? Я не обратила внимания.
— Не сказать, чтобы ты сияла от счастья.
— В субботу мы были на ужине, и… Понимаешь, я очень люблю танцевать.
— Вот не знал.
— Особенно диско. И танцую отлично. Прямо-таки на редкость хорошо. Но теперь не часто: в танцах, по-моему, слишком сильна сексуальная составляющая. И как-то неловко выставлять себя напоказ в таком плане. По-моему, танцы — дело очень сексуальное. И прежде чем пойти танцевать, мне надо изрядно набраться. Вдобавок я, честно говоря, никогда не любила танцевать с мужем. Хотя он в отличной форме: хорошо сложен, прекрасно двигается, но как танцор он меня никогда не волновал. Я всячески пыталась это скрыть, но он не питал никаких иллюзий. Вдобавок мы постоянно ездим в один и тот же ночной клуб, хотя, по мне, там скучища смертная, да и публика — за сорок. А то и сильно старше. Многие привозят туда шлюх. Я это упомянула не случайно: иначе не понять того, что там произошло. Итак, мы отправились на ужин к старинным друзьям — они все леваки, люди очень терпимые. Застряли в шестидесятых. В сущности, так и не повзрослели — многие не женились и не завели детей. Рядом с моим мужем сидела очаровательная девушка, она слегка напоминала его пассию. Короче говоря, он повез ее в какой-то ночной клуб. Слинял посреди ужина, даже до десерта не досидел, а о том, чтобы и меня пригласить, даже речи не было. Очень ловко все обделал. Смылся с одной из дам задолго до конца застолья! Всех покоробило.
— Ты сконфузилась?
— Нет, ничуть — просто-напросто потому, что не могу себе этого позволить. А меня тянуло нарочито сконфузиться, прямо-таки подмывало — понимаешь, что я имею в виду?
— Понимаю. У тебя там хоть кавалер-то был?
— Ну, некоторые гости пришли без дам… Пары, конечно, тоже были. Словом, я очень расстроилась. Хотя, с другой стороны, нельзя не восхититься: какая ловкость, какой напор. И до чего обаятельно он это проделал! Ему не терпелось потанцевать, а застолье ему надоело.
— Он ее трахнул?
— Сомневаюсь, но я не спрашивала.
— Позволь полюбопытствовать, что ты обо всем этом думаешь?
— Я ужасно огорчилась, чувствовала себя отвратно. Когда он приехал домой, мы поссорились, и не на шутку.
— В котором же часу?
— Около половины четвертого.
— Значит, трахнул. А что потом? Он и тебя трахнул?
— Нет, конечно, нет. И заявил: «Ты со мной танцевать не любишь. Я тебе не нравлюсь. И не лицемерь. Не требуй от меня того, чего сама не даешь». Разговор, естественно, вышел долгий и очень серьезный.
— Ты сильно разозлилась?
— Я была вне себя. Но с другой стороны, почему он непременно должен быть с кем-то неотлучно?..
— А ты почему должна, если на то пошло?
— Я злилась на него страшно. Но надо смотреть правде в глаза: я не могу позволить себе злиться, вот что самое ужасное. Прямо мука мученическая. Как во всем этом разобраться? Никаких чувств я к нему не испытываю, ровно никаких. Но эта дикая ревность — она-то откуда? О чем это говорит, доктор?
— Милая моя девочка, это говорит о том, что у тебя есть выбор, есть вариант, но он для тебя неприемлем.
— Какой же?
— Догадайся.
— Обычно он выкидывает такие коленца, когда я беззащитна. А когда я на седьмом небе от счастья, он ведет себя безупречно. Но едва почует, что я могу остаться без работы или забеременела…
— Или у тебя нет любовника.
— Да что угодно… Но мне-то что делать? Может, решить для себя, что мне очень повезло, — и пусть он творит все, что ему заблагорассудится, лишь бы вел себя прилично…
— И оплачивал счета.
— И оплачивал счета.
— Возможно, тебе удастся заключить такое соглашение. Ты прекрасно формулируешь условия.
— Позволь спросить тебя вот о чем. Почему, собственно, им нельзя поехать на танцы? Очень возможно, они только танцевали, ничего больше, а если что-то и было, что с того? Почему нет? Что тут плохого?
— Вот что я тебе скажу: тебя явно гипнотизирует гнусное поведение. Тебе кажется, что это стильно.