Черт, это долбанный рай.
— Продолжай трогать себя, — говорит она, когда я убираю руку с члена, чтобы покрепче ухватиться за греховные бедра. — Хочу посмотреть, как ты заставишь себя кончить, пока я скачу на твоем лице.
Я снова обхватываю одной рукой член и стону, наслаждаясь ею, пока трахаю собственную руку нервными движениями.
Знать, что она наблюдает, как я дрочу и что находит это возбуждающим, заставляет быть готовым кончить через минуту, как долбанный школьник.
Кэссиди покачивает бедрами и тянется назад, чтобы схватить меня за волосы.
— О боже, Трент. Твой язык так хорошо ощущается.
Эти звуки подстегивают. То, как она произносит мое имя, высвобождает какое-то первобытное животное внутри. Я хочу быть единственным, чье имя она будет выкрикивать, единственным мужчиной, заставляющим ее чувствовать себя настолько хорошо.
Потребовался только один ее вкус, чтобы я захотел сделать Кэссиди своей.
Я кончаю жестко, не в силах больше сдерживаться. Стоны Кэссиди становятся громче, а ноги начинают дрожать. И когда она кончает, то сжимает ножки так сильно, что едва ли не душит меня. Так приятно чувствовать, как трясется ее тело, пока та переживает оргазм.
Я бы с радостью утонул между этих бедер.
Кэссиди падает на кровать рядом, а я протягиваю руку и достаю несколько салфеток из коробки на тумбочке, чтобы вытереть сначала живот, а после подбородок от соков Кэсси. Затем заключаю ее в объятия, пока девушка устало прижимается ко мне.
Думаю, мы оба в шоке, поскольку проходит добрых несколько минут, прежде чем кто-либо из нас подает голос.
— Это было... — ее голос затихает.
— Намного сексуальнее, чем на видео?
— Точно, — она смеется, уткнувшись мне в грудь. — Эта сцена определенно войдет в книгу. Мир должен знать о твоих навыках.
— Все еще не могу поверить, что ты пишешь подобные сцены.
Она скатывается с кровати, оборачивается простыней под мой смешок и бежит в гостиную, чтобы вернуться через полминуты с одной из книг.
— Прочти. Это лучшая книга из тех, что я когда-либо писала.
Я выгибаю бровь, рассматривая обложку.
— «Скажи, что останешься». В чем сюжет книги?
— Не скажу. Ты должен сам прочитать и рассказать. И я ожидаю, что будешь пересказывать сюжет как можно чаще.
Я листаю страницы.
— Я очень рад и одновременно горд тем, что ты способна написать целую книгу, подобную этой.
Она улыбается.
— Правда?
— Черт возьми, да. Я бы никогда не смог сделать нечто подобное, — я откладываю книгу в сторону и притягиваю ее тело ближе. — Ты очень сексуальна, Кэссиди Куинн. Умна и сексуальна.
Она вздыхает.
— Звучит как полный набор необходимого.
— Если бы ты только умела петь…
Она бьет меня по груди, а я прижимаю ее к себе под заливистый хохот, пока та пытается вырваться из хватки. Кэсси протестует, но я прерываю ее поцелуем, отчего девушка тотчас тает.
— Тебе нравится, как я пою.
Я прикусываю ее нижнюю губу.
— Ради тебя я солгу и скажу, что мне и правда нравится.
— Не надо, — она отстраняется и смотрит мне в глаза, улыбка исчезает. — Пообещай кое-что. Для всего мира мы можем притворяться, но не лги мне. Никогда.
— Обещаю, что не буду лгать тебе, — я касаюсь кончиком своего носа ее. — Обещай, что ты тоже не будешь мне лгать.
— Обещаю.
Я вижу искренность в глубине карих глаз, и, по правде говоря, верю ей. Не могу представить ситуацию, когда Кэссиди солгала бы мне о чем-либо. Она искренняя и неподдельная, и говорит обо всем прямо.
Меня уже обманывали раньше, и я не знаю, смогу ли когда-нибудь снова полностью доверять кому-то.
Но одно понимаю точно: я не могу дождаться, когда Кэссиди пришлет следующее порно-видео.
ГЛАВА 13
Кэссиди
— Черт возьми, девочка. Эта сцена получилась чертовски горячей и эмоциональной. Странно, что я представляю тебя и Трента все время, пока читаю ее?
— Только когда говоришь, что делаешь это, — я ухмыляюсь. — Хорошая глава, скажи? Боже, как мне не хватало писать постельные сцены.
— Забудь. Ты живешь этим, своей страстью, — Ария драматично вздыхает. — Не могу поверить, что ты воплощаешь в жизнь любовные фантазии с профессиональной хоккейной звездой.
Щеки горят при воспоминании о прошлой ночи.
— Какое-то безумие, что все это происходит со мной.
— Ты уже проверяла, нет ли чего-нибудь за дверью сегодня?
— Нет, — я потираю виски пальцами круговыми движениями. — Не хочу ждать букет цветов только потому, что он оставил их однажды.
— Ты и не ждешь. Просто проверяешь.
— А что, если их там нет и я почувствую себя неловко? Что, если хочу, чтобы там были цветы, поскольку те являлись бы его желанием? Но если цветов нет, это значит, что он не хотел дарить их.
— Ты взрываешь мой мозг. Просто открой чертову дверь.
Я со стоном поднимаюсь с дивана и топаю к двери. Задержав дыхание, считаю про себя до трех, прежде чем открыть ее.
Рот приоткрывается.
— Там цветы, не так ли? — усмехается Ария, услышав вдох.
— Огромный букет красных роз, — я приседаю и выхватываю открытку.
Красный официально стал моим новым любимым цветом.
А ты — любимым вкусом.
— Твой соседушка
Чувствую, как трусики намокают после прочтения и тяжело вздыхаю.
— Черт, этот парень хорош.
— Он написал что-то сексуальное в открытке, да?
Я хихикаю.
— Возможно.
— Ты уже отправила ему какие-нибудь новые видео?
— Пока нет. Не хочу, чтобы он думал, словно я сумасшедшая или что-то в этом роде.
— Что ж, моя жизнь чертовски скучная и единственное развлечение — это следить за твоей, так что поторопись. Хочу следующую главу этой книги.
— Почему бы тебе не пойти со мной на игру сегодня вечером? Может быть, сможешь найти свою собственную хоккейную звезду.
Она задыхается.
— В самом деле? Я могу пойти с тобой?!
— Конечно. Скажу Селесте, чтобы прислала тебе билет.
Ария визжит.
— Это будет так весело!
— Дай минутку, я позвоню ей. Выезжаем в шесть, так что будь готова к этому времени.
— Да, мэм. Увидимся в шесть!
Я отправляю сообщение Селесте, а затем нажимаю большим пальцем на имя Трентона.