— Слушай, — беспокойства в голосе мужчины стало больше, — я, пожалуй, поговорю со знакомым терапевтом, чтобы он написал тебе справку. Посиди-ка ты пока дома несколько дней. А там посмотрим.
Так, это уже куда ни шло. У Эвелины будет время как следует во всем разобраться. А дальше действовать по обстоятельствам. По всему выходило, что настоящая Мария тоже училась в каком-то институте. Что ж, надо подготовиться к неожиданностям. Да и… если девчонку выгонят из учебного заведения, это не ее (Эви) проблемы. Перед ней стоит абсолютно другая задача — вернуться в свой мир и в свое тело. А что будет в этом случае с захватчицей, Эвелину совсем не волновало.
— Мы все ждем, — поторопила меня профессор Роули.
Прикрыв глаза, попыталась мысленно, в мельчайших подробностях, воссоздать образ карандаша, который крутила в руках женщина. Острый грифель, идеально отточенный. Почти по всей длине этот тонкий предмет был покрыт красной краской. Надо было добраться до сердцевины. Казалось бы, что может быть проще? Но мысли разбегались в разные стороны. Послышалось противное хихиканье. Кто-то, не боясь осуждения со стороны преподавателя, в открытую насмехался надо мной. Очень зря.
Сердцевина вспыхнула алым и по ней побежали тонкие желтоватые прожилки. Будто вены у человека. Они запульсировали. Хотели, чтобы я влила в них свою магию. Выпустила ту на свободу и направила в нужную сторону, а она сама поймет, что надо делать. Стоит лишь произнести необходимые для этого слова. Уверенно, четко:
— Каара рава, — громко произнесла и вскинула перед собой руку, прямо в сторону сидящей на стуле женщины.
Пальцы закололо, а когда с них сорвались небольшие молнии, ладони обдало жаром. На какую-то долю секунды я испугалась, что могу навредить профессору. Но все обошлось. Магия легко втянулась в карандаш, что по-прежнему был в руках лектора.
В аудитории повисла гнетущая тишина. Я опустила руку и стала ждать, когда же Роули приступит к проверке. А она все сидела и смотрела на меня тяжелым взглядом. А я что? Спрятала свои шаловливые конечности за спину, дабы не было соблазна воспользоваться ими, чтобы подпалить этот здоровый пучок… Выполнила я задание или нет? И еще… почему использовать магию третьего и соответственно четвертого уровня можно только в аудиториях? И что тогда изучают на первых двух курсах? И неужто запрет на создание такого артефакта действительно не действует, а вот на использование, наоборот? Он может чем-то навредить?
— Можно было и не тратить время на подобное хвастовство, магесса Сневр, — спустя примерно минуту, хмуро проговорила профессор. — Или вы решили убедить меня, что в вашей хорошенькой головке есть что-то помимо мыслей о нарядах?
Все понятно, даже преподавательницы в этом институте считают Эвелину глупой куклой. Но… если знание о том, как создать артефакт, всплыли в голове, получается, не настолько хозяйка этого тела была глупа.
— Я все сделала правильно? — спросила ровным голосом. Дескать, говорите, что хотите, я выше ваших прозрачных намеков о моих умственных способностях.
Проведя рукой вдоль карандаша, что лежал на раскрытой ладони, женщина ответила:
— Да, артефакт создан вами правильно и огонь поглощает. Садитесь, от контрольной вы освобождены.
Мысленно выдохнула и, гордо вскинув подбородок, пошла к парте, за которой сидела обеспокоенная Ринга. Никто не провожал мою персону взглядом. Даже блондинка, что до этого злорадствовала, отвернулась к окну и нервно грызла свой карандаш.
Что ж, приятного ей аппетита. Видимо, на обед в столовую она не ходила. Сидит… на карандашной диете.
— Ну, ты даешь, — прошептала Ринга, когда я устроилась на своем месте.
— Сама в шоке, — ответила ей и, подперев щеку ладонью, стала смотреть на очередную «счастливицу», которую вызвала к кафедре профессор Роули. У девушки, кстати, создать артефакт не получилось. Он, как только та попыталась показать особенности созданного ею поглотителя магии, взорвался. Повезло, что преподавательница была начеку и быстро устранила последствия. Еще и силу взрыва, судя по всему, частично ослабила. А иначе, чую, всем бы досталось.