- Решать не Вам, – холодно бросил второй, - Вам нужно только проконтролировать исполнение всех назначений. Сами же видите, её аура разорвана в клочья. Диву даюсь, что жива осталась. Такое чувство, будто кто вырвал середину, а потом, подумав, швырнул её обратно. Как не пришитая заплатка, да простит меня Кровавый Эхо.
Второй говоривший внушал больше доверия своим уверенным, хорошо поставленным голосом. Он был чистокровным тёмным: высок, надменен, с коротко стриженными белоснежными волосами.
- Энергетические амулеты на ней не забывайте пополнять. Дар заблокировать пока организм вполне не восстановится нельзя, поэтому будьте осторожны, она, всё же, целитель была с высоким уровнем, а сейчас себя не контролирует, может неосознанно тянуть силу на собственное восстановление из всех, до кого дотянется. И шапку ей найдите. Лысая ведь теперь полукровка, не хватало нам ещё с простудой бороться. – Последние слова до Валентины долетели уже от двери, уйдя в которую её и покинули оба.
Из всего разговора запало только два факта: жива и надо каким-то образом «пришить» ту самую вырванную, а потом возвращённую середину. Думать было тяжело, до полной ясности мышления она ещё явно не выздоровела, но радовала сама возможность думать более или менее связно. Перевернувшись на бок под тонким одеялом, которое, казалось, совершенно не грело женщина пыталась не уснуть, боясь спугнуть нынешнее просветление.
« Жива. Жива. Жива. Они явно говорили не на русском. Другая страна? Бред! Средневековье какое-то! А магия? Другой мир? Допустим, так легче, чем признать себя невменяемой. Он говорил что-то про кусок ауры, который надо «пришить». Чёрт, как всё сложно! – Бороться со сном было всё труднее. – Пришить, зашить, вышить…» Сон всё же победил, вновь погружая в мешанину из обрывков своих-чужих воспоминаний. От такого коктейля по пробуждению не остаётся ничего, кроме стойкого желания не спать больше вовсе.
Утро ворвалось в пустую палату с первыми лучами рассвета, с шумом просыпающегося города, где каждому отведена своя роль. Открыв глаза та, что нынче была полукровкой первым делом улыбнулась, осознав, что всё ещё может думать связно, не плутая в кривых лабиринтах подсознания. Полусонные мысли о желании «пришить» себя к этому телу, ауре, чему угодно, лишь бы не снова в тот ад безумия, обрели окончательную ясность. Сама Валентина о магии, целительстве и подобном могла знать только из сказок, зато увлекалась вышивкой и заплатку на ткани могла превратить в настоящий шедевр. От отчаяния, чтобы не бездействовать, решила за «нитки» принять настоящее, то, что связало бы её осколок льда с тем чуть тёплым шоколадом, видимо, принадлежавшему кому-то другому.
А в настоящем сначала была огромная комната с высоким потолком, с зарешеченным окном во всю, противоположную от двери, стену. Двенадцать кроватей, по шесть с правой и с левой стороны, только одна застелена – та, на которой она проснулась. Комната эта вполне сошла за фон, «нитку» можно было взять золотистую, ведь за окном солнечно, и само солнце это разливается тёплыми реками по дереву пола.
Потом очередь дошла до серой «нити», как её нынешняя кожа, пестревшая синяками и ссадинами на руках под длинными рукавами рубахи явно не по размеру. Задрав штанины пижамных брюк, такие же украшения обнаружила на ногах, не расстраиваясь, просто добавляя оттенки своему шитью. Зато стопы уютно спрятались в вязаных носках невероятно ярких, принесённых с утра вместе с подобной шапкой. Уши, вот, хоть и не видны, но на ощупь острые, и во рту нашлись языком острые же клыки. Так странно, только надо принять данностью, заякорив себя в этом всём.
С ней пытались говорить. Вернее, её направляли, как немощного пациента, сначала умыться, потом долго обрабатывали ссадины с синяками какой-то ароматной мазью, потом говорили есть, что-то давали выпить. Теперь речь была понятна, но немота осталась. Слабость накатывала волнами, то почти разжимая свои объятья, то вновь накрывая с головой, и тогда Валентина впадала в дрёму.
Когда солнцу надоело гостить в пустой палате и оно ушло за угол здания, к полукровке пожаловали гости. В одном из пришедших можно было узнать вчерашнего эмоционального пузача в зелёном, а второй был лицом новым.
- Я Вас уверяю, абсолютно неадекватна, - на такую собственную характеристику хотелось обидеться, но дрёма снова коварно подобралась на мягких лапах, укачивая. – Мы сделали всё возможное… - Второй пришедший фразу оборвал на высокой ноте знаком поднятой ладони.