Туамарилл пометался в поисках ещё какое-то время, а потом, не видя больше иных путей, решил искать её ментально. Понимал, в такой возбуждённой толпе – весьма сложно, пришлось опускать часть собственных щитов для увеличения площади покрытия, перебирать десятки аур, выискивая нужную. Он замер чуть в стороне от оплавленных развалин здания, прислонившись спиной к фонарю через дорогу, и приступил к работе, нацелившись сначала на дальний край, постепенно сужая круг.
А Ринала начинала замерзать. Войлочная подошва чуней напиталась влагой, промочив носки, тонкий халат без того не особо грел, так ещё мокрый кот в мокром же полотенце, прижимаемый к груди. Ей снова хотелось спать, навалилась апатия, а возвращаться было некуда. Подошла к одной группе, там спросили: не ранена ли она, помотала головой в ответ, отправили, чтобы не мешала. Потом ко второй, третьей, потом решила не мешать, найти скамейку или что-то подобное. Перешла дорогу, замерла. Тот, кто стоял у фонаря, светился льдистой силой. Её, силы, было так много, что она расходилась волнами, стекала по скрещенным на груди рукам, капала с косы. И так захотелось по-детски ту самую косу потрогать! Казалось, именно той силы был недостаток для восстановления всего внутри полукровки. Взять бы капельку да зарастить прореху между её осколком и тем тёплым шоколадом. Капельку, кто заметит, тем более, глаза у владельца закрыты, лицо расслабленное.
Осторожно обняв кота одной рукой, вторую вытерла тщательно об повидавший виды халат, пара шагов и у цели. Волосы альва собраны в длинную косу, перевязаны кожаным тонким шнурком, а кончик косы, как пушистый хвост у зайца – мягкий. Сила пилась через собственную кожу, казалась она вкуснее родниковой воды в жару, всё внутри требовало ещё, ещё, ещё.
Тут уж менталисту стало не до сканирования, когда почувствовал резкий отток собственной силы. Такой поворот событий – даже не наглость, безумие, так как сила у менталистов специфическая, слишком уж на носителя завязанная. Их и в доноры никогда не берут, если не близкие родственники или в лечебницах для определённой категории душевнобольных. Обернувшись душевнобольную он и увидел. Стоит, жмуриться улыбаясь, приятно ей. А на Туамарилла накатило вдруг такое облегчение с шальной радостью пополам, что косу забирать не стал, просто подняв щиты, чётко дозируя отдаваемую силу. Пусть уж, так точно никуда не денется.
- Что, горе, пойдём на постоялый двор? Там тепло, поесть тебе закажу, - говорить старался тихо, ласково. Выходило так себе, всё же не его привычная манера. Правда, полукровка пошла за ним, не отпуская пойманной в плен кулачка его косы. – Что у тебя в руке? – Улыбаясь протянула ему мокрый свёрток с недовольным котом. – Мы его отпустим, ладно? – Вновь охотно идёт навстречу.
В снятой им комнате была только одна кровать, зато была собственная душевая, куда он отправил подопечную сразу по приходу, предусмотрительно включив воду, оставив на табурете при входе собственную пижаму и полотенце.
Когда Ринала вышла в спальню, её ожидала горячая еда, а альв тараторил без остановки приторно-сладким голосом, уверяя, ей надо поесть, поспать, он отлучится не на долго, потом вернётся, они отправятся в одно хорошее место. Не убедительным был тон, в отличие от силы, меньше, но струившейся по косе. Она и поела, держа одной рукой его косу, потом улеглась спать, всё также не выпуская косы, пока не задремала окончательно.
И в этот момент менталист решил окончательно перебороть наконец свою нелюбовь к цирюльникам, подстричься по моде коротко сразу после возвращения. Сейчас же его путь лежал в ратушу, нужно было выяснить про этот пожар, уточнить про время портала в столицу.
Давешнюю кучу конского навоза перед ратушей убрали, больше же ничем порадовать Серого не смогли. Про пожар всей информации, что магический огонь был. Кто выпустил пламя? Неизвестно. Зачем? Неизвестно. Для личных счётов – масштаб великоват, для диверсии – война закончена, передел устроил официально все стороны, зачем жечь рядовую лечебницу в занюханном приграничном городишке?