Тело действовало на автомате, как и срывающиеся в крике команды. Всё было так похоже на выдумку безумного постановщика, улицы со сверхъестественной скоростью заполнялись атакующими людьми. В этот раз ночь, неожиданность, коварство нападения были не на стороне тёмных, их теснили, с лёгкостью выбивая с необжитых ещё позиций, словно сам Кровавый Эхо в этот раз был с людьми заодно, своей рукой укрывая их в тенях, показывая все уязвимые места альвов. Ночь продолжала пылать заревом пожаров, но у города вновь сменилась власть.
Мало кто из воющих в этот момент на тесных улочках знал истинный политический расклад. Рядовые слишком привыкли просто выполнять приказ, горожане слишком привыкли прятаться, выжидая того или иного исхода, а умершим вовсе не было дела, в их помутневших глазах уже отражались далёкие звёзды, своё они уже отстрадали. Те же, кто знал, напоминали: орков добивать, тёмных не щадить. Расстановка сил вновь изменилась, высокая политика жаждала новой крови, в этот раз – бывших союзников. Именно поэтому Командующий восточного крыла Ыыркыкхан Амли-Шибо не дождался подкрепления, всё было учтено, человеческие части подошли тогда, когда альвы были уже измотаны, точно зная, оборотней в этот раз с ними нет. И всё это было необходимо лишь для одного – выторговать нужные границы во время завтрашнего подписания мирных договоров. Вместе с этой ночью догорала война.
Глеринил До’Адден умирать не торопился, хоть и прожил уже далеко за сотню. Усталость отступила перед стремлением выжить. Мелкие раны множились, клинки норовили выпасть из ставших скользкими от чужой и своей крови ладоней, но пока покорно оставались продолжением его самого, его рук. Отряд редел стремительно, времени для осознания всей тяжести ноши скорби не было ни секунды, так как его магический резерв тоже опустошался, делая практически беззащитным перед противником.
Выпад, увернуться, не до красивых дуэльных пируэтов, целым бы остаться. Ещё, ещё и ещё противник сражён, он пока дышит, степень урона можно будет оценить и позже. Рядом не видно никого из знакомых, но альвы ещё не проиграли окончательно.
Ощущение опасности проснулось за несколько секунд до, Глеринил успел даже обернуться и сделать попытку уйти от волшбы. Смертельный таран ударил в гущу боя, послушный руке сотворившего, ведущего десятки зацепило краем, круша рёбра, отбрасывая в сточную канаву. Подняться сил не было, боль оглушала, регенерация отказывалась запускаться в связи с практически полным опустошением магического резерва. Звуки боя будто отступили на задний фон, прорываясь лишь приглушёнными криками, руки всё ещё сжимали оружие по натренированному за годы службы рефлексу. Нужно было подняться, но конечности расползались в грязевой каше, голова гудела, каждый вдох, как подвиг. Затуманенным взором обыскивая окружающее пространство в поисках того, что могло бы помочь, тёмный натолкнулся на решётку, перекрывающую вход в подземную часть коммуникаций. Сначала он и сам не понял, что же зацепило, а потом пригляделся, анализируя, увидел светлое пятно чьего-то лица, резко отпрянувшего от решётки в глубь, прячась вновь в темноте.
Собрав последние силы, устремился туда, пытаясь алым взором удерживать маячком то самое пятно лица. При ближайшем рассмотрении лицо оказалось женским, явно принадлежащим полукровке. В темноте был ещё кто-то, но этот кто-то в данный момент не подавал признаков жизни, а все запахи забивала вонь канализации, мешая определить более точно.
- Молчи, - грозно рыкнуть на грязную тень, - и не двигайся. – Покорёженной гусеницей заползя внутрь, альв приладил назад решётку, истратив последние остатки магии на удаление следов и восстановление чахлой растительности.
Пожалуй, на грозность и ушло всё, отправляя затем сознание в чернильную муть обморока. У всего есть предел, даже у бравых вояк, не ведущих счёт отметинам на шкуре, задубевших душой, поженившихся с мечом навек. До’Адден осел тряпичной куклой у стены, так и не разжав ладонь, не выпуская на волю рукоять кинжала.
Глава 5
Валентина очнулась от давящей тяжести во всём теле. Сначала она ничего не поняла, пытаясь сориентироваться в темноте, но потом до неё дошло, что на ней кто-то или что-то лежит, и это что-то – труп, по всей видимости. Могла бы, заорала, а так только активнее зашевелилась, пытаясь выбраться. Когда ей почти это удалось, орк застонал, не приходя в себя. Внимательнее приглядевшись, поняла, это тот самый, угощавший свежей выпечкой. И самое удивительное было то, что она действительно поняла, словно осколок её «Я» вдруг разросся, заслоняя собой всё остальное, давая возможность думать, анализировать и понимать.