- Нет, - ответила Трой. - Я даже не знала, что в Холбедзе есть церковь.
- Есть. В западном крыле. Служить будет тюремный пастор по любимому Хилари традиционному обряду. Да, как по-вашему, он красив?
- Нет. Он живописен.
Миссис Форестер фыркнула.
Вошел Мервин с кофе и ликерами. Предлагая их Трой, он кинул на нее взгляд, в котором читалась животная покорность. Ей это крайне не понравилось.
Крессида стояла, картинно облокотившись на каминную полку, и покачивала золотистой туфелькой, с нетерпением дожидаясь, пока Мервин уйдет. Стоило двери закрыться за его спиной, как она тут же выпалила:
- Этот человек приводит меня в ужас.
- Вот именно, - согласилась миссис Форестер.
- От него просто мурашки по телу.., от всех них. Да, да, я знаю об идеях Хилари и даже согласна, что так можно разрешить проблему со слугами. То есть это один из способов решения вечной проблемы. Хотя лично я, знаете, предпочла бы греков или кого-нибудь еще.
- Итак, вы не принимаете во внимание, как смотрят на этот вопрос сами убийцы, в отличие от Хилари, который уверяет, что обдумывал проблему всесторонне? - подытожила миссис Форестер.
- Да, я знаю, он пока увлечен своими идеями, - протянула Крессида, продолжая поигрывать туфелькой, - но, знаете, по-настоящему его, как и меня, привлекает непритязательный строй жизни.
Несколько мгновений миссис Форестер молча взирала на нее, а затем, повернувшись всем корпусом, обратилась к Трой:
- А вы как управляетесь со своим домом?
- Да, собственно, как можем. Мой муж - полицейский, и этого уже вполне достаточно, чтобы поставить любой быт с ног на голову.
- Полицейский?! - воскликнула Крессида. - Ах да, я и забыла. Хилари мне говорил. Но ведь Ян жутко известный и высокопоставленный?
На это Трой предпочла не отвечать.
- Быть может, нам стоит заняться елкой? - предложила миссис Форестер.
- Вы же знаете, что Хилари обидится, если что-то будет сделано без него.
- Не праздник, а каталажка, - протянула Крессида. - Начальник тюрьмы, тюремный врач, тюремщики, тюремный священник, не говоря уж о молодом поколении, растущем в тюрьме... Ах да, я и забыла! Ожидается пропасть соседей со всей округи, каждому из которых не меньше семидесяти. Грандиозно! Даже Хилариозню. Пусть звонят колокола!
- Мне семьдесят, а моему супругу семьдесят три, - сухо заметила миссис Форестер.
- И в этом суть. - Крессида рассмеялась и неожиданно опустилась на колени к ногам миссис Форестер, откинув назад пышные блестящие волосы и сложив руки. - Знаете, я вовсе не такая отвратительная, какой пытаюсь казаться. Вы оба всегда относились ко мне просто фантастически. Я жутко благодарна. Хилли придется бить меня, как колотят в гонг. Знаете? Бонг-банг-бонг. И тогда мое поведение станет просто отменным. Да-да! Ну же, ну, тетя Клу, простите меня!
Если бы тетушка Клумба была Медузой Горгоной, подумала Трой, Крессида давно бы превратилась в камень, и тем не менее уголки губ у миссис Форестер явно дрогнули в улыбке.
- Думаю, мисс, вы не хуже, чем прочие представители вашего поколения. В вас есть чистота и очарование.
- Чистота свистка и очарование новой острой булавки, не так ли, тетя? Как по-вашему, я смогу украсить дом Хилли?
- Во всяком случае, своим внешним видом. Это безусловно. Остальное зависит от поведения.
- От поведения, - протянула Крессида. Все замолчали. В комнате потрескивал огонь. Рождественская ветвь медленно поворачивалась вокруг своей оси. Из обеденного зала донесся смех Хилари, приглушенный толстой дверью.
- Тетя Клумба, вы назвали бы меня "грешной леди"? - внезапно спросила Крессида совершенно серьезным тоном.
- Господи, девочка, о чем ты? В чем дело?
- Взгляните сами.
Крессида открыла блестящую сумку и извлекла оттуда сложенный листок бумаги.
- Вот это я нашла под дверью, когда поднялась в свою комнату, чтобы переодеться. Хилари я ничего говорить не стала, но вам, миссис Форестер и миссис Аллен, хочу показать. Разверните и прочтите. Обе.
Миссис Форестер, нахмурившись, посмотрела на Крессиду и взяла листок. На нем огромными печатными буквами было написано: "Грешная леди, берегись. Женщина, лишенная целомудрия, отвратительна. Ему не придется терпеть тебя в своем доме".
- Что это еще за чепуха? Откуда это взялось?
- Я же сказала: я нашла листок под дверью. Миссис Форестер сделала попытку разорвать записку, но Крессида схватила ее за руку.
- Нет, не надо. Я покажу это безобразие Хилари и очень надеюсь, что его мнение о мерзавце Найджеле кардинально изменится.
4
Eогда Хилари увидел записку - а это произошло вскоре после того, как мужчины появились в гостиной, - он буквально застыл. Он долго стоял, молча и неподвижно, с листком в руках и хмурился. Мистер Смит подошел, глянул на написанное и тихо протяжно свистнул. Полковник Форестер вопросительно уставился на Хилари, затем перевел взгляд на жену. Та слегка покачала головой, и полковник, повернувшись спиной к обществу, принялся внимательно изучать елку и рождественскую ветвь.
- Ну, малыш, что ты об этом думаешь? - поинтересовалась наконец миссис Форестер.
- Не знаю. Но скорее всего совсем не то, чего от меня ожидают, тетя Клумба.
- Во всяком случае, все, наверное, согласны, что не слишком приятно находить подобные вещи в своей спальне, - вмешалась Крессида.
Хилари разразился целой речью, однако умудрился так толком ничего и не сказать, кроме того, что случившееся просто ужасно, возмутительно, глупо и Крессиде ни в коем случае не стоит обращать на это внимание. Подобные бумажки заслуживают только одного: немедленно в камин, - и Хилари тут же наглядно продемонстрировал, как это делается. Листок мгновенно почернел, распался прахом и вылетел в трубу.
- Вот и все! - воскликнул Хилари и развел руками.
- Зря ты это сделал, - укоризненно сказала Крессида. - По-моему, бумажку следовало бы сохранить.