– Я ждал, что ты придешь.
По телу Хесама пробежала дрожь, но не от страха, а от стыда и злости. Его заметили! Как такое возможно, ведь он предпринял все меры предосторожности! Хесам медленно обернулся и посмотрел в дальний угол комнаты, откуда раздался голос. В этот момент слабый свет огня прорезал тьму, так что можно было разглядеть лицо мужчины. Да, это был он, тот, для кого и предназначалось послание.
– Быть может, нам стоит поговорить? – предложил хозяин дома. – У меня к тебе много вопросов…
«Его нельзя оставлять в живых», – лихорадочно пронеслось в голове у Хесама. Выхватив кинжал, он резким движением метнул его в сидящего человека. Джамбия[3] с глухим стуком вонзилась во что-то твердое.
– Неплохо, – голос во тьме прозвучал все так же спокойно. – Я знал, что буду иметь дело не с обычным посланником, а с хорошо обученным головорезом. И успел подготовиться к встрече.
Едва он договорил, как вся комната наполнилась движением. Хесам почувствовал, тяжелую руку на своем плече, а в следующую секунду кто-то пытался набросить на него тугую веревку. Но он не зря столько лет обучался своему ремеслу, и его натренированное тело отреагировало моментально. Сбросив с себя путы, фидаин схватил первого нападавшего за запястье и одним движением выкрутив ему руку, перекувырнулся через врага, уловил слабый блеск меча и в последнюю секунду ушел от нацеленного в голову удара. Выскочивший из тьмы громила получил удар в челюсть, другой – откатился в угол комнаты, скуля и зажимая кровоточащую рану на бедре. Однако помещение было слишком тесным, а противников слишком много, чтобы сладить со всеми разом. Хесам решил пробиваться к выходу, но не заметил в темноте упавший табурет и, оступившись, потерял равновесие. Тут же на него налетели трое соперников и крепко прижали к полу, не позволяя фидаину сделать ни единого движения. Хесам рычал и извивался в бессильной злобе, но сделать ничего уже не мог.
В этот момент к нему приблизился мужчина. Слабые всполохи свечи, которую он держал в руке, выхватывали отдельные его черты – уже не молодой, но и далеко не старый, темные волосы на голове и бороде едва тронуты сединой. Что касается лица, то оно было до крайности неприметно. Обращал на себя внимание лишь холодный и цепкий взгляд голубых глаз, который, казалось, проникал в самую душу.
– Учат вас и вправду отменно, – произнес человек. – Мне приходилось слышать об ордене хашишинов на Востоке, но с тех пор прошло столько лет… я думал с вами уже давно покончено.
Хесам не отвечал, а лишь угрюмо уставился перед собой.
– Знаю, что разговорить тебя будет непросто, – продолжал свою речь хозяин дома. – Но ничего, у нас впереди еще много времени…
– Не так много, как ты думаешь, – вдруг усмехнулся Хесам, вскидывая голову.
Около секунды человек смотрел на связанного посланника, затем его глаза расширились от осознания, и он крикнул своим людям:
– Скорее! Вставляйте кляп!
Но было уже поздно. Хесам раскусил ампулу, и яд быстро делал свое дело. Смерть – лучший выход для него, он провалил задание, пусть так, но зато теперь его душа отправится прямиком в райские сады, о которых им не раз рассказывал учитель и где однажды ему повезло очутиться самому…
Глава 2
Рангави
Фивы
Calamitas virtutis occasion.
(Бедствие – пробный камень доблести.)
Рангави вошел в большой просторный зал, который освещался десятком факелов вдоль стен. Неровное, подергивающееся от сквозняка пламя наполняло комнату причудливыми бликами. В глубине этого помещения на высоком троне восседал Константин Палеолог, деспот Мореи, а перед ним – опустив голову, словно провинившийся ребенок, стоял герцог Афин Нерио Аччиайоли. Рангави быстрым шагом пересек залу, и, даже не взглянув на герцога, подошел к трону и протянул Палеологу измятый лист бумаги. Деспот быстро пробежался по нему глазами.