‒ Она согласилась спасти Черного короля? ‒ спросил детский голос.
‒ Об этом мы узнаем завтра, а на сегодня всё. Закрываем глазки и засыпаем, ‒ девушка погладила детскую головку, взъерошив той волосы, и поцеловала в лобик. ‒ Пусть тебе приснится самый прекрасный сон, где ты катаешься на лошадке и встречаешь своего принца.
Девочка, лежащая под одеялом, заворочалась и захихикала, пряча свое лицо.
‒ А тебе пусть приснится, что ты стал самым храбрым рыцарем в королевстве, ‒ она повернулась к соседней кроватке и проделала те же самые процессы: погладила по голове, на этот раз мальчика, и поцеловала в лоб, ‒ и помогаешь принцу спасать свою сестренку.
‒ А ты будешь нашей королевой? ‒ почти хором спросили два маленьких человечка.
Девушка отвернулась, делая вид, что поправляет книги на полке, а сама постаралась незаметно смахнуть слезинки, что предательски скатились по ее щеке, чтобы этого не заметили две пары пытливых глаз. Она быстро взяла себя в свои руки и с улыбкой на лице повернулась к детям.
‒ Вот если прямо сейчас вы не закроете свои любопытные глазки, то вместо королевы я стану той самой злой ведьмой, что заколдовала Черного короля, и приду за вами. Тогда вы не сможете найти своих маму и папу, ‒ для большего устрашения девушка заговорила другим голосом, подняла руки и сделала вид, что хочет на них напасть.
Но дети разгадали ее и вместо того, чтобы испугаться, захихикали пуще прежнего и попытались спрятаться под одеялами. Девушка пощекотала вначале одного, потом переключилась на второго ребенка.
‒ Все, спите, а мне пора, ‒ она заново расцеловала детей и зашагала к двери, но не ушла, а замерла около открытой двери. ‒ Панда раз, и панда два…
‒ Мы ‒ команда: ты и я, ‒ за нее продолжили дети.
‒ Спокойной ночи, я люблю вас, ‒ и она прикрыла дверь.
‒ И мы тебя любим, ‒ также хором ответили дети. ‒ Мама…
Последнее слово каждый из них прошептал еле слышно, затаив детское дыхание и заставив свое маленькое сердечко перестать биться всего лишь на миг, чтобы оставить втайне то, что они считали своей самой главной мечтой в их жизни. Они верили, верили с улыбкой на лице, что она обязательно сбудется. И из-за этого мысли двоих маленьких людей, так рано ставших ненужными никому, были далеко от сна.
‒ Дашка, ты тоже хочешь, чтобы она стала нашей мамой? ‒ первым заговорил мальчик, повернувшись в сторону кроватки, стоявшей напротив, где лежала девочка с черными, как смоль, волосами, и так похожая на него самого.
‒ Конечно, а ты, Паша? ‒ девочка задала ему такой же обратный вопрос.
‒ Да, очень хочу. Только она любит нас так, как бы могла полюбить наша настоящая мама.
Разговор стих резко, так и не успев развиться. Вскоре в комнате хозяйствовала тишина, разделив свою власть с мирным сопением четырехлетних малышей. И никто их них не догадался, что за тонкой картонной дверью каждое их слово слышала неприкаянная душа, истерзанная и одинокая, нашедшая в этих маленьких сердечках родственный отклик, что заставлял держаться ее в этом мире и помогал залатать рваные раны. Девушка смахнула слёзы и зашагала по коридору.
Ева
‒ Ева Александровна, к вам опять та женщина, ‒ ординатор Оля просунула голову через приоткрытую дверь и смотрела на меня пытливо и немного виновато, ожидая моего ответа.
Рабочий день давно закончился, только на моем столе копилось и покрывалось пылью столько дел, на которые нужно было написать отчет, но мне катастрофически не хватало времени. Нам всем приходилось засиживаться вот так допоздна, чтобы удовлетворить требования чиновников из министерства, которые были весьма далеки от реального положения дел в больницах на самом деле. Они присылали нам свои указы всё с новыми и новыми требованиями, которые мы должны были выполнять неукоснительно. Взглянула на часы, которые я носила с тех самых пор, как отец застегнул их на моей руке в честь значимой только для меня даты. «Смотри на них и знай одно, что они всегда идут только вперед» ‒ сказал он потом.