‒ Нет! Ты не уйдешь! Я не отпущу тебя! Ты не можешь так поступить со мной! С нами! ‒ я глухо прорычал ей все это, целуя Еву в волосы и в лицо.
Ева не сопротивлялась, она замерла, не зная, как поступить в данной ситуации, лишь опустила руки и стояла с закрытыми глазами. Обдумывала, как ей быть? Я не мог поверить, разве любящий человек может отказаться от любимого мужчины, когда он готов подарить ей целый мир?
‒ Я не верю, что ты хочешь уйти, ‒ сдавленно продолжил я, не выпуская Еву из объятий, слегка раскачиваясь вместе с ней из стороны в сторону, словно успокаивал не только ее, заодно и себя. ‒ Ты не можешь уйти и оставить меня. Все эти годы я любил тебя, тебя одну. Думал о тебе каждый день, хоть и не мог доказать тебе этого. Каждый божий день я закрывался в кабинете и смотрел на твою фотографию, задавая вопросы самому себе. Где она? Кем она стала? Вспоминает ли она меня поздними вечерами? Но ответить на них я не мог.
Да, я виноват. Виноват, что не бросил тогда всё, и не примчался к тебе, запутавшись в делах. Поверь, я очень сожалею. Не проходил ни дня, чтобы я не проклинал себя. И я благодарен судьбе, что она столкнула нас снова, тем самым сделав нам подарок. Я и не собираюсь отказываться от этого подарка. Когда ты сказала «прощай навсегда», я на секунду представил, что могу больше никогда тебя не увидеть. Представил, что сегодня был тот самый раз, когда я видел и касался тебя в самый последний раз. Разве это справедливо?!
И мне стало так страшно, я понял, что без тебя мне тоже не жить. Я готов ради тебя на все. Луну или звезды с небес не обещаю, но буду любить тебя до конца своих дней. Буду любить и близнецов, и еще сколько угодно детей, если ты решишь дать семью и другим. Ради тебя я готов на все. Только дай мне шанс всё исправить. То, что можно еще исправить. Ева?
И я слегка разжал свои объятия, заглядывая ей в глаза. В них я увидел только пустоту и, где-то там в самой глубине, притаилась боль. Мне стало не по себе. Она была отрешенная. Ева неохотно вырывалась из моих объятий и посмотрела мне в глаза. Но я все еще держал ее за руку. Она хотела мне что-то сказать, но не могла подобрать нужных слов и чего-то ждала.
‒ Ева. Пожалуйста, не молчи. Я хочу услышать тебя, твой голос и твои слова. Не отказывай мне в счастье, которое мы можем подарить друг другу. Есть я, и есть ты. Я полностью уверен в своих чувствах, хочется верить и в то, что и я тебе небезразличен. Пожалуйста, не молчи…
Но Ева смотрела на меня безжизненными глазами, не шелохнувшись и не проронив ни единого слова. Будто она в миг стала бесчувственной каменной статуей. Хотя у тех и то больше эмоций, наверное. Я внимательнее вглядывался ей в лицо в поисках ответа.
Да, она в сомнениях. Она усердно думала. И ее можно было понять. Только о чем она размышляла так усердно? Какие мысли преобладают в ее голове? Я не мог предугадать ни ее слова, ни ее действия. Мне оставалось всего лишь терпеливо ждать. Ждать, пока она решит для себя, что ей делать и как поступить. И я никак не мог повлиять на ее решение.
‒ Думаешь, твои извинения могут повернуть время вспять? Думаешь, что они могут вернуть мне те драгоценные минуты, когда решалась моя судьба? ‒ Ева смотрела мне прямо в глаза, но я не мог разглядеть ничего. ‒ Уезжай, Чернов, в свою столицу. Я не хочу играть с тобой в игры, где главная роль досталась твоему отцу. Да, я понимаю, что тебе тяжело, но я устала каждый раз терпеть боль и прощать.
Ева опустила голову и замолчала.
‒ Ты обещал. Я сделала всё от себя зависящее, выполнила свою часть уговора. Теперь пришло твое время сдержать свое слово, ‒ и она посмотрела на меня в упор. ‒ Уезжай. Ты мне не нужен. Прошлые чувства остались там, в старой квартире твоей бабушки. Ты все равно не сможешь достать мне звезду с неба. А без него, увы, ты мне без надобности…
Ева
Я гнал машину в тот город, где осталось мое сердце, на предельно допустимой скорости, сжимая руль до боли в пальцах. Мне надо к ней, иначе нельзя. Мое сердце тянулось к ней, что ничего не помогало, чтобы успокоить его.
Утром я проснулся от ощущения полного счастья. На моей груди спала та самая, которую я не смог забыть за столько лет. Поцеловал ее в волосы, от чего она заворочалась и обняла меня еще сильнее. Я лежал, не шевелясь и боясь спугнуть свое счастье. Столько лет я любовался на одну лишь фотографию, восстанавливая в памяти ее образ. Мог ли я знать, представить, что она поменяется? Станет совсем другой, новой Евой? Нет, и в мыслях не было. Я видел ее прежней, с острыми колючками и с длинными до пояса с волосами. Правда, короткая стрижка шла ей больше, делая её ещё красивее и желаннее.