— Нет, — стушевавшись, я опускаю голову. — Просто утро выдалось… насыщенное.
— Это точно, — теперь настала очередь шефа ухмыляться. — Взбодрил нас Полкан.
— Кто?
— Кот.
— Вы назвали кота Полканом? — давлюсь я чаем.
— Поверь, я тоже не в восторге, — ржет Новиков, — но он сам выбрал имя.
— Чего? — икаю я.
Я хихикаю, и чай идет носом. Хватаю салфетку и начинаю смеяться так, что живот моментально сводит в болезненном спазме.
— А как ты материлась! — подливает масла в огонь шеф. — Я, право, восхищен!
Я хохочу еще громче и хватаюсь за стол, салфетка летит на пол. Из моих глаз катятся слезы, я не могу сделать ни единого вдоха. Я понимаю, что вот-вот потеряю сознание от недостатка кислорода, но продолжаю смеяться.
— Ой, не могу, — стону я, задыхаясь. — Спасите. Я и сама не догадывалась, что знаю такие слова.
Со смехом уходит все напряжение и отступает неловкость. Я, наконец-таки, успокаиваюсь и делаю глубокий вдох. Максим Андреевич с доброй полуулыбкой наблюдает за мной.
— Еще чаю? — спрашивает он.
— Нет, спасибо. Я, наверное, пойду, — отвечаю я и перевожу взгляд на кота. — Что же с тобой делать, рыжая ты морда? Здесь тебя оставлять нельзя.
— Есть идеи?
— Ну… — растерянно произношу я. — Попробую отвезти к подруге. Если она откажется взять кота, тогда и буду думать, что делать с ним дальше.
Максим Андреевич отпивает остывший чай из кружки и облокачивается на стол, в задумчивости отбивая какой-то ритм пальцами по столешнице. Я поднимаюсь с места, споласкиваю кружку и ставлю ее на решетку раковины, после чего задвигаю стул, намереваясь уйти.
— Сядь. Жди здесь, — останавливает меня Новиков, а сам берет со стола свой телефон и уходит в комнату.
Пока шеф отсутствует, я мою вторую кружку и оставляю ее сушиться рядом с первой. Обвожу взглядом просторную современную кухню, где невооруженным глазом видна рука дизайнера. На стенах темно-коричневый, искусственно состаренный кирпич, на полу — бежевая однотонная плитка. Вдоль двух стен углом расположен черный матовый гарнитур с глянцевой варочной поверхностью и встроенной духовкой. На столешнице из светлого дерева — кофемашина и белый электрический чайник. Свет от окна падает на круглый стол с черными ножками, вокруг которого расставлены четыре светлых, обитых мягкой замшей, стула. Из любопытства заглядываю в холодильник. Сок в кувшине, молоко, сыр, мясная нарезка, овощи — в общем, ничего интересного, все как у всех.
— Я договорился, — раздается у меня за спиной голос Максима Андреевича, я быстро закрываю холодильник и разворачиваюсь к нему. — Отвезем кота к моим родителям. Там сад, свежий воздух, ему понравится.
Отвезем? Он хочет, чтобы я поехала с ним?
— Поедешь со мной? — словно читая мои мысли, задает вопрос шеф.
— Я? — в недоумении смотрю на него.
— Ты, — кивает мужчина. — Я не смогу держать его на руках, будучи за рулем. А сам он всю обивку мне подерет.
Хотела бы я провести с ним день? Признаю, хотела бы. Мне доставляет удовольствие общество Максима Андреевича. Он приятен мне как собеседник и как… мужчина? От этого осознания я замираю и в немом ужасе взираю на шефа, словно вижу его впервые в жизни. Прислушиваюсь к новым для себя ощущениям, пробую их на вкус. Интересен? Еще как. Нравится? О, Господи.
— Не переживай, к вечеру вернемся, — по-своему трактует мое замешательство Новиков.
В свете открывшихся обстоятельств, знакомство с родителями шефа стало видеться мне несколько иначе. Что они обо мне подумают? А если я им не понравлюсь? Ах, черт, ладно. Была, не была. Ничего страшного не случится. Подумаешь, родители. Чего это я, в самом-то деле. Мы просто привезем им кота и уедем, они даже разглядеть меня не успеют. Да.
— Так что? — не унимается шеф.
— Поехали. Только Ваша машина осталась у офиса, — напоминаю я ему.
— Подстава! — ругается Новиков. — Значит, сначала за машиной.
Глава 19. Полина
Когда мы въезжаем на территорию закрытого коттеджного поселка, небо затягивает серыми тучами и начинает накрапывать дождь, мелкий и противный. Стоит нам выйти из машины во дворе двухэтажного светло-зеленого дома с выложенной круглым камнем верандой, слабый дождик превращается в мощный ливень, в одно мгновение готовый промочить нас до нитки.
— Да что ж такое? — возмущается Максим Андреевич, перекрикивая шум дождя. — Третий раз за день принимаем душ!
Я выхожу из машины и спешу за мужчиной, прижимая к себе испуганного кота. Шеф взбегает по ступенькам и протягивает мне руку, помогая подняться, после чего открывает коричневую деревянную дверь со стеклянными вставками, ведущую в дом. Я осторожно вхожу и оказываюсь в светлой, уютной прихожей.