Велория еще долго потом стояла у распахнутого окна в попытке успокоить свои трясущиеся руки.
Какого черта, думала она, пряча руки за спину и сцепляя их в замок.
– Какого черта!
***
Второе пробуждение оказалось менее тревожным. Велория была молчалива и старалась лишний раз на меня не смотреть.
Я прислушалась к себе. Ничего нового. Мое застывшее тело все так же было недвижимым, а вот запах его насторожил. Он изменился, со всей очевидностью доказывая мне, что что-то действительно идет не так.
Выходит, вред не устранили и беду не отвели, думала я, продолжая слезящимися глазами смотреть в потолок. Хотелось вернуть контроль над свои голосом и над своим телом. Но больше всего хотелось вдохнуть живой и невесомый аромат свежесрезанных роз. Я даже представила, как сжимаю в ладони хрупкие лепестки, наслаждаясь их нежным успокаивающим ароматом…
Дверь скрипнула, и в комнату в сопровождении лекаря вошел некромант.
«Силен», – заметила я, однако стоило нашим взглядам встретиться, как я поняла зачем он здесь.
«Ну, нет! Это запрещено законом! Я не хочу! Не желаю становится частью его мира!» – хотела заорать я, но горло по-прежнему выдавало лишь надсадные хрипы. Пришлось сделать усилие над собой и затихнуть. «Нет, мне нельзя паниковать и снова терять связь с реальностью. Отключусь и проснусь уже в мертвом теле, со сломанным, измененным, изувеченным сознанием, в которое эта мразь, по приказу его темнейшества, внедрит неизвестно какие запреты».
Велория встала у изголовья и сказала мягким и проникновенным голосом:
– Ты нуждаешься в некроманте. Тебе не выжить без него. Мы больше месяца боролись за тебя. И продолжаем бороться. Понимаешь? Ты понимаешь?
Готова спорить, вам бы было куда удобнее «бороться», если бы я не пришла в сознание? Молча сделали бы порученное вам дело и забыли о нем.
Во взгляде Велории мелькнуло подобие сочувствия.
– Пойми, мы не можем проиграть. Прими это. И помоги нам вернуть тебя к жизни…
«Возродив из смерти?!» – закончила я, зло сверкнув глазами.
Думаешь я настолько глупа, и не понимаю, зачем вы притащили ко мне некроманта? Вы решили меня умертвить! Чтобы после, пока еще душа не покинула мое тело, воскресить! Это ты называешь – «вернуть к жизни»?! А если что-то пойдет не так? Я не хочу становиться безвольным, разлагающимся зомби!
Велория отошла от кровати, предоставляя некроманту делать свою работу.
– Больно не будет, – ехидно заметила эта тварь, закатывая рукав черной рубашки.
«Черта с два! Лучше сдохнуть, – подумала я, но тут же себя одернула. – Тогда из меня точно соберут лазара».
Обнажив клинок, некромант попытался меня успокоить.
– Незачем бояться, – сказал он, видимо считая меня глупее овцы.
Полоснув клинком по ладони, он положил мне руку на лоб. Я невольно закрыла глаза, чувствуя, как на веки вдоль носа стекает струйка его горячей крови. С высокой точностью он творил сложнейшее заклинание, структура которого росла и уплотнялась, медленно связывая мое сознание. Это был первый шаг, основа, подготавливающая жертву к тому, чтобы свободно и без помех провести ее по ритуалу.
Вдруг стало очень холодно. Медлить было нельзя. Требовалось сделать хоть что-то чтобы нарушить, оборвать эту связь, но я не знала, как. Невозможно одолеть некроманта, когда ты даже пальцем пошевелить не в силах.
– Идеальная пациентка. Ваши опасения были напрасны, – сказал некромант обращаясь к лекарю, и в его голосе я уловила восторженные нотки.
Его паталогическая наглость и чувство безнаказанности шокировали меня. Не отдавая отчета в своих действиях, я «пинком открыла двери» в иную реальность. Ни Велория, ни лекарь, ни тем более приглашенный монархом некромант не были вхожи в нее, а потому не могли вступить с ней в контакт. Со мной все было по-другому. Эфир был частью меня, и я решила потратить остаток сил на борьбу. Я потянула на себя тончайшие нити эфира, наполняя им свое тело и выжигая структуру, которую вновь и вновь выстраивал некромант. И мне стало плевать на последствия. Уж лучше рискнуть и погибнуть, чем стать королевским лазаром.