– Ну и как мы провезем девку через городские кварталы? – низким голосом спросил кто-то, зачехляя оружие.
– Свяжем по рукам и ногам, да через луку перекинем… – хохотнул кто-то в ответ.
«А дальше что? Выбор-то у вас небольшой. Если решите перевозить «иную» таким способом, то учтите, что народ как только поймет, чей тут зад выше головы поднят, дожидаться казни не станет и, желая выслужиться перед Советом, забросает меня камнями. Скольких горожан искалечит ваша магия, сколько голов снесут ваши клинки, сколько костей раздробят копыта ваших «монстров», прежде чем вам удастся усмирить толпу? Конечно, есть и другой вариант - вернуться в изолятор за новой повозкой. Время уйдет на запряжку коней, да и на обратный путь. Вы заставите представителей Совета ждать, а они не оставят это безнаказанным и в показательной казне весь ваш отряд отправят к праотцам. И зрелищно, и остальным уроком послужит. Так что ты выберешь, главнокомандующий? Какое решение примешь?» – с отчужденным спокойствием мысленно спросила я.
– Солов, вернешься в изолятор! Повозка должна быть здесь не позднее двенадцати! Сарки, ты на площадь Угольного клейма! Предупредишь о задержке. Остальным сохранять свои позиции, – раздал команды главный.
Всадники умчались. Все замерли в ожидании – казалось, даже кони соляными столбами вросли в землю, не смея лишний раз бряцнуть удилами. Не пошло и четверти часа как напряженную обстановку разрядила голосистая песенка. Сразу стало понятно, что распевающий не имел ни слуха, ни голоса, да и часть рифм была им успешно забыта. Однако настроя это не сбивало, и рифмы, которые не удавалось вспомнить, он стряпал на ходу, а то и вовсе заменял их колоритным ругательством.
– Тпрууу, – оборвал возница свое фальшивое пение, когда главнокомандующий на вороном заступил ему путь и приказал своим бойцам:
– Сажайте девку к нему.
Грузный мужичек с ранней лысиной затравленно огляделся и выдал:
– Мне же в другой конец города нужно. Я же на «площадь Спасительного круга» еду. С этой вот… – оттопыренным большим пальцем он показал себе за спину, на деревянную коробку, в которой перевозил узницу.
Не успела я и глазом моргнуть, как меня подхватили и словно котенка перебросили в другую повозку.
– Ненавижу, – простонала я, с трудом приподнимаясь на локтях.
– Но… – заволновался возница. – Нам ведь не по пути!
– Один черт на казнь. Трогай давай, а то терпение у посвященного кончится!
Тот чертыхнулся и выдал бодрое «н-но».
Лошади сорвались в галоп, наверстывая упущенное время. Повозку трясло и кидало из стороны в сторону. Я клацнула зубами и подняла голову. Напротив меня сидела женщина с подбитой физиономией и в точно таких же браслетах. Было видно, что немытую шевелюру она, как могла, расчесала пальцами и собрала на затылке в пучок, зафиксировав его зеленой лентой. Ее взгляд был устремлен на меня, при этом уголки ее рта были презрительно опущены. И хотя мы находились в одинаковых условиях, но сочувствия друг к другу не было; а было у каждой из нас свое… темное прошлое, ставшее роковым пропуском на площадь Угольного клейма.
Однако если первую ждала неизбежная смерть, то судьба второй была под большим вопросом…
Глава 7
Счастливый случай недолго ждет.
Пиндар.
Подъезжая к городу, лошадей перевели на шаг, и мы, наконец, смогли не только спокойно вздохнуть, но и перекинуться парой фраз.
– Столько охраны у тебя в сопровождении… – удивилась моя соседка. Неожиданно она заорала, всем телом вжимаясь в стену деревянной коробки: – Ты-ы! Ты… адское отродье…
– Серьезно? – улыбнулась я.
– Это про тебя шептались узники… Про тебя…
– А ты каждому шепоту веришь?
– Я знаю, что это ты! Ты! – упрямо твердила она, тараща на меня глаза.
– Ну я. Ты бы успокоилась… А то сожру! – пригрозила я, устало запрокидывая голову.
Чем ближе мы приближались к площади, тем медленнее двигалась наша повозка. Хмельная толпа обступала нас со всех сторон. Сотни орущих прихожан, укрытые тенью полотен, протянутых через всю улицу, осаждали торговые лавки. Женщины в ярких головных уборах угощали гостей праздника вином, а девушки в самодельных венках из шишек и ягод зазывали отведать праздничные лепешки. Какой-то пьянчужка едва не попал под копыта всадников. Бедолагу едва успели оттащить за шиворот, за что он получил несколько ударов плетью.