– Ты не дала себя опустошить! Как такое возможно?
– Да откуда я знаю, – я наморщилась от боли, прострелившей затылок.
– С моей точки зрения и с точки зрения здравого смысла - подобное невозможно, – осторожно вызволив меня из захвата Ликерии, сообщил Ориан.
– Невозможно! – подтвердила Ликерия. – Ты должна была лишиться жизненных сил, но этого не произошло. Наоборот! Ты вознамерилась доказать всем, будто твоих сил хватит чтобы оживить легенду и поднять в небо «черного дракона», – зловещим голосом закончила Лика, и не дав мне оправиться от шока, выпалила:
– Собирайся скорее, мы идем к Сайросу.
– Нет.
– Что, прости?
– Я не стану потворствовать твоим безрассудным желаниям… Целовать Сайроса на глазах у половины двора! О чем ты только думала?!
– Ты ничего не понимаешь! Я думала, это наш последний поцелуй! Королева совсем слаба. Не сегодня, так завтра ее жизнь оборвется, я взойду на трон, а вы покинете дворец… Так я думала. Откуда мне было знать, что все совсем не так?! – голос Ликерии сорвался, и она потупила взгляд, желая скрыть проступившие на глаза слезы.
– Я просила тебя отказаться от чувств. Но ты решила по-своему. Тебе и отвечать, – спокойно сказала я.
– Отказаться… – в ужасе прошептала Ликерия, отступая в темноту. Устремив на меня неподвижный взгляд, она обхватила плечи руками так, словно ей было очень холодно.
Смотреть в черные как сама бездна глаза, в которых медленно угасал свет надежды, было невыносимо, и я отвернулась. Что бы не произошло дальше, я решила твердо стоять на своем. Истошные крики и мольбы о помощи, реки слез и даже угрозы все выложить королю, не заставят меня передумать. Рисковать своей жизнью ради дознавателя, я не стану! Это не чертов роман, где главная героиня, попав в неистовый шторм, размалывающий в щепки суда, осмелившиеся бросить вызов стихии, непременно выходит сухой из воды.
– Отказаться, – повторила Ликерия, и запрокинув голову, тихо рассмеялась. Отсмеявшись, она продолжила меня удивлять: – Мне жаль тебя, Айла. Ты очень, очень несчастный человек.
– Поясни, – потребовала я.
– Умереть, так и не познав любви - это ужасно…
– По-твоему умереть во благо чужой любви - это прекрасно?
– Пойми, мне жизненно необходимо просто увидеть его. Мне никак без него. Я не справлюсь если он… если с ним… И тогда весь ваш замысел полетит в тартарары. Потому что мне не нужна такая жизнь. Жизнь, в которой не будет моего Сайроса! – это были не слова, это был крик израненного сердца.
«Неееет, Ликерия не успокоится, пока не вызволит любимого. Ведь только находясь в родных объятиях, она сможет избавиться от ощущения холода, которое поселилось в ее душе. Она не успокоится», – поняла я.
– Я подумаю над этим, – пообещала я, и тут же добавила: – Но я ничего не обещаю. А сейчас я хотела бы помолиться. В тишине и в темноте.
Ориан устало поднялся, потушил свою интимную подсветку и вышел. Ликерия уходить не хотела. Желая показать ей, что не шутила, я откинула одеяло. Ноги коснулись мягкого ворса ковра. Оправив сорочку, я нарочито медленно встала на колени и сложила руки в молитвенном жесте.
– И я с тобой. Мне ведь тоже есть за кого молиться, – Лика присела рядом, в точности повторив мою позу, и устремила на меня задумчивый взгляд: – Что мне говорить?
– У меня нет для тебя слов… – мрачно отозвалась я, все больше сомневаясь, ну какая из нее королева?! Тогда почему выбор Шампуса пал именно на Ликерию? Чем она лучше меня или любой другой дочери лариусских земель?
Ответа у меня не было. Пока…
Глава: 18
Нравятся ли мне соловьи?
Мне трудно ответить на этот вопрос. Несмотря на то, что они регулярно появляются на обеденном столе, я все еще не решилась их попробовать. А всему виной моя легенда, основанная на безгреховном образе жизни. Однако, эта легенда далека от правды. И сейчас я, придавив горловину мешка, в плену которого ждали своей участи несчастные пташки, сжала в ладони огненный камень, который стащила с кухни, и нанесла им ряд коротких ударов. Конвульсивное подергивание мешка вызвало жалость, но когда приходится выбирать между собой и птицами, я, не раздумывая, выбрала последних.
Я взмахнула камнем в последний раз. Успокаивая дыхание, я отползла к кромке лестничного пролета и всмотрелась в черноту, которая до краев наполнила жерло подземной башни.