– У него моя кровь…
Я понимала, что кровь – это особая субстанция и в жизни магов она играет главенствующую роль, ведь именно она однажды помогла Легу выследить меня. Солгав сейчас, я обозначила намерения секретаря относительно моей персоны, дала понять, что он несет прямую угрозу моей жизни, и отступать не намерен. Вопрос – кому служит Валтор – больше не стоял.
Он встал на сторону Совета и ослушался королевской воли – эту измену Шампус ему уже не простит.
– Поверишь девчонке?
Я раскрыла ладонь, показывая Шампусу каплю крови, застывшую на указательном пальце и замерла, устремив на монарха выжидательно-тревожный взгляд.
– Я не могу рисковать ее жизнью, и ты это знаешь.
Мрачная улыбка застыла на лице Валтора.
– Мое восхищение, – были его последние слова, обращенные ко мне. В следующее мгновение он уже стоял на коленях, скованный черной магией.
«Прощай, Валтор дэ Глии», – мысленно попрощалась я.
Одной бедой меньше.
Глава: 26
Приютом ему стали: оглушительный грохот воды, тяжелый гнилостный запах и кромешная тьма, скрывающая уродливые трещины стен с ядовитой плесенью. Токсичные споры, попав в легкие, прорастали внутри организма. Мучительная смерть являлась всего лишь вопросом времени.
Валтор зашелся давящим кашлем. Без горячей крови его тело слабело. Выбеленная тога покрылась темными пятнами. Белоснежный ворот пропитался потом и грязью. Запрокинув голову с закрытыми глазами, он сидел, прислонившись спиной к шершавой стене. Не в первый раз эта камера «служила ему приютом». Он знал, что это не конечная цель его пути, а потому берег силы. Он провел в заточении немногим меньше недели. И если будет воля монарха, просидит еще столько же…
В кромешной тьме послышалось эхо шагов.
Вскоре на каменном полу появились сапоги.
– Я чуть было тебе не поверил, – сказал Валтор, поднимая глаза на монарха, стоящего по ту сторону решетки.
Какое-то время Шампус оставался неподвижным, вслушиваясь в нездоровое дыхание секретаря. Он взял со стены ключ и вставил его в замочную скважину, открыл решетку нараспашку и, слегка пригнувшись, вошел внутрь.
– Какого рожна? – в стенах подземелья, где не было места даже надежде, голос Шампуса казался чрезмерно громким. И Валтор не сдержал улыбки. – Не в первый раз мы прибегаем к этой уловке, усыпляя бдительность врагов.
– Она ни разу тебе не враг.
– Ты прав. Она непробудный источник чистой свободной энергии…
– Начисто лишенный совести и сострадания, – не забыл вставить секретарь.
Шампус усмехнулся. В привычном жесте откинув полы своего кафтана, он уселся рядом и протянул секретарю сосуд с еще горячей кровью.
– А она молодец, не упустила момент. Не растерялась и отстояла свою жизнь…
В ослабевшей руке сосуд казался неподъемным. Он поднес его к губам, но так и не притронулся к горлышку. Бросив беглый взгляд на короля, он продолжил:
– Ей ведь не хватило самую малость. Знай она о запрете, которым связал меня твой некромант, когда возвращал к жизни, остереглась бы вбивать между нами клин.
В самом начале своего пути в качестве лазара, он считал этот запрет ненавистным ошейником, который сдерживает его, не позволяя идти против воли монарха. Сейчас это уже не беспокоило его. Запрет стал частью его жизни, такой же естественной, как и мертвое тело.
– За запрет! – Валтор криво улыбнулся, и неуклюже отсалютовав монарху, с упоением сделал несколько жадных глотков. Он втянул носом воздух, физически ощущая, как разливается по телу целебная жидкость. Его дыхание стало выравниваться, а руки вновь обрели силу.
– Кто бы мог подумать… «иная» во дворце. Шелестит юбками прямо под носом у хранителей первичного знания, возглавляющих Совет Судеб, а они ни сном, ни духом, – кривая улыбка сошла с лица Валтора, и он смерил монарха пристальным взглядом. – Что ты намерен с ней делать?
– Влюбить в себя.
– Это не логично. Если только она не… Невинна?!
Опешив от своего предположения, Валтор, запнулся:
– Я задам тебе один вопрос?