На этот раз Ишрак не стала следить за стаканчиками, а сосредоточилась на немолодом мужчине, который передвигался в толпе, держась близко к игрокам. Он и сам походил на азартного человека: блестящие алчные глаза, низко надвинутая на лоб шляпа, любезная улыбка. Однако он наблюдал за толпой, а не за стремительно двигающимися руками девушки.
– А вот и главный катала, – сказала Ишрак Фрейзе.
– Главный – кто?
– Катала, ее сообщник. Он может отвлечь зрителей именно в тот момент, когда она делает подмену, чтобы никто не заметил, куда сдвинулся стаканчик. Но, по-моему, она и так хороша. Ей не нужно, чтобы кто-то отвлекал игроков, так что ему достаточно просто следить за толпой и быть готовым действовать в случае неприятностей. И, конечно, он заберет деньги, когда она закончит, а затем проводит ее домой.
Фрейзе на Ишрак даже не посмотрел: настолько он был поглощен игрой.
– На этот раз я точно знаю, где шарик!
Ишрак засмеялась и стукнула его по склоненной голове.
– Останешься без денег, – предсказала она. – Эта девушка очень хороша. У нее очень ловкие руки и великолепное самообладание. Она спокойнее всего тогда, когда руки работают предельно быстро. И улыбается она, как честный ребенок.
Фрейзе оттолкнул руку Ишрак: он был уверен в собственной наблюдательности. Он положил вторую монетку у левого стаканчика – и был вознагражден мимолетной улыбкой девушки в коричневом платье. Она подняла стаканчики. Шарик оказался под правым.
– Чтоб меня!.. – воскликнул Фрейзе.
Темные глаза Ишрак улыбались ему из-под вуали.
– Сколько при тебе денег? – поинтересовалась она. – Потому что они с радостью просидят хоть весь день, если ты будешь так глуп, чтобы делать ставки.
– Но я же видел, точно! – возмутился Фрейзе. – Я был совершенно уверен! Это просто колдовство какое-то!
Девушка в коричневом платье подняла на него взгляд – и подмигнула ему.
– Это хитрая игра, а ты – хитро ее ведешь, – сказал ей Фрейзе. – Ты хоть когда-нибудь проигрываешь?
– Конечно, – ответила она с легким парижским акцентом. – Но, как правило, я выигрываю. Это простая игра только для того, чтобы развлечься и заработать несколько монеток.
– Побольше, чем несколько монеток, – пробормотала Ишрак себе под нос, глядя на кучку грошиков, которую нагребла девушка.
– Попытаешь счастья еще раз? – предложила девушка Фрейзе.
– Непременно! – заявил Фрейзе. – Но ставить мою счастливую монетку мне нельзя.
Он очень осторожно извлек монетку из нагрудного кармана куртки, поцеловал ее и вернул обратно. Девушка посмеялась над этим, и ее карие глаза заискрились.
Улыбаясь, она продемонстрировала ему три пустых стаканчика. Фрейзе присел на корточки, чтобы оказаться прямо напротив нее, и кивнул, наблюдая за тем, как она кладет шарик на землю, а потом накрывает центральным стаканчиком. Он внимательно следил, как она передвигает его направо, потом отправляет налево, обводит вокруг него другим стаканчиком, а потом снова возвращает налево. Стремительным водоворотом она передвинула один стаканчик, потом другой – а потом замерла.
– Который? – с вызовом спросила она у него.
Фрейзе высыпал все мелкие монетки из своего кошелька на ладонь – и положил перед левым стаканчиком. Все мужчины, стоявшие рядом и наблюдавшие за игрой, тоже сделали ставки.
С тихим смешком девушка подняла левый стаканчик. Под ним было пусто. Она подняла средний – там оказался сверкающий стеклянный шарик.
Фрейзе со смехом покачал головой.
– Хорошая игра! И ты меня перехитрила! – признал он.
– Это обман! – громко заявил кто-то у него за спиной. – Я потратил почти целую серебряную лиру и наблюдал за игрой полчаса – и не понимаю, как она это делает.
– Вот потому-то игра и хороша, – с улыбкой сказал ему Фрейзе. – Если бы все видели, как это делается, то это был бы фокус для маленьких детей. Но у этой красавицы такие быстрые руки, каких я еще в жизни не видел. Я не заметил, как она это сделала, а ведь разве что носом в стаканчики не утыкался.
– Она обманщица, и ее надо посадить в тюрьму как мошенницу! – жестко заявил тот же мужчина. Он казался угрюмым дурнем в своем маскарадном ярко-синем костюме с болтающейся шапочкой на голове и подвешенным колокольчиком, который звенел, когда он выставлял подбородок вперед. – А ты, наверное, в одной с ней шайке.