— А как же ты? — недоверчиво спросил рыцарь. Условия казались слишком выгодными.
— И я рискну. Воспользоваться камнем Саламандра стоит невероятно дорого. И использовать его один и тот же человек может только три раза. Я смогу оплатить только два.
— И я готов платить, — вмешался в разговор владыка эльфов. — Я оплачу третий раз. Но только если ты поклянешься, что, встретив во сне свою подругу, ты согласишься вновь уйти в мир грез за моей обманкой, то…
— Клянусь, — прервал его рыцарь. Хорхе не колебался. — Если я найду Ререну, клянусь! — он оглядел собравшихся. — Думаю, обманку бургомистра я узнаю. Опишите, как выглядят остальные?
— Ты узнаешь и мою, — немного смущенно пробормотал Оберон. — Это необычный эльф с белыми крыльями.
— И мою, — внезапно сказал Саламандр, — ты тоже узнаешь. Сразу. Я даже не стану ее описывать.
Затем бургомистр пригласил высокопоставленных гостей в тайную комнату, где уже ждали маги. Хорхе, окликнув сумрачного Доминика, позвал его за собой.
— «В случае чего, — подумал рыцарь, — будет на кого опереться». Встреченный недоуменными взглядами могущественных правителей, бывший медведь встал рядом с хозяином.
На темнокожем лице Огневика Хорхе почудилась зловещее предупреждение, и он обернулся к медведю, тихо шепнув: — Проследи!
Доминик кивнул, угрожающе сжав пудовые кулаки, и встал рядом с лежанкой, на которой предстояло уснуть хозяину, уходящему в страну грез.
— Что же, не будем медлить. Спи, — сказал Ленивому рыцарю незнакомый маг, вложив в его правую руку пульсирующий синий камень. — Спи!
С мыслью о камне Хорхе уснул.
Глава четвертая
Вопрос о камне
Утренняя роса ещё не блестела, но вот-вот должна была заблестеть. Тишь леса нарушалась только пением соловья и задорным щебетанием других, не столь известных среди лесных жителей, пернатых певцов.
Так было в лесу. А на полянке, окружённой могучими елями, увешанными шишками, сновала в хороводе стайка юрких эльфов. Эльфы уже собирались разлетаться по гнёздам, как вдруг сквозь ёлки на поляну выскочило какое-то существо. Следом посыпались поднятые вихрем рыжие иголки. За иголками — перья.
Эльфы быстро спрятались в хвое.
Двенадцать пар глаз глядели на небольшую полянку. Двенадцать пар ушей внимательно ловили каждый звук. Двадцать четыре пары прозрачных, как у стрекозы, крыльев аккуратно сложились вдоль туловищ.
Существо остановилось в самом центре круглой поляны. Оглянулось. Подёргало острыми кончиками ушей.
— Кто-то тут есть. Или совсем недавно был, — сказало существо и ещё раз оглянулось. Не найдя следов на земле, оно посмотрело на ветки и тут же прыгнуло на длинный сучок. Сучок покачнулся. С него на траву полетел один из эльфов, одетый в синий жилет с прорезями для крыльев. Расправить крылья сразу он не успел, и смешно царапнул ими по веточке костяники.
Пришелец лапой, больше напоминающей руку, ловко поймал эльфа. Но тут же отпустил. Одиннадцать остальных эльфов стремглав спикировали на существо и сбили с ног.
Не дав чужаку опомниться, они тут же связали его множеством тонких ниточек, напоминающих паутинки. Эльфы на несколько минут сбились в летающий ком, после чего из стайки выделился один, самый смелый, и подлетел к существу.
— Ты кто? — спросил храбрец.
— Эльф, — ответило существо.
Эльфы захихикали.
— А ты случайно не медведь? — спрашивали одни.
— Какой там медведь — слон! Или мамонт.
— Мамонт мохнатый! — возражали другие.
Новоприбывший повторил:
— Эльф я. Но только большой. Почему вы не верите?
— Как почему? Ходишь неуклюже, как лось, летать не можешь. Эльфы такими не бывают.
— Я могу летать! Я всё могу! — заявил чужак.
И снова эльфы захихикали.
— Да он Всемогущий! Он думает, что он бог!
А тот, что в синем, предложил:
— Эй, Мирмель! Спроси-ка ты об его умениях! Вопросик задай!
Мирмель, которая оказалась сногсшибательной красоткой даже по эльфийским меркам, подлетела поближе.
— О, конечно, задам. Почему бы не задать? — и повернулась к самозванцу: — Если ты можешь всё, то можешь ли ты создать такой тяжёлый камень, чтобы даже ты сам не смог его поднять?
— А вот представьте себе — могу! — ответило существо.
— Ну так создай! — потребовала красотка.
Всемогущий обманщик на мгновение задумался, Потом спросил: