- Разве ваш отец доверял телеграфу? - вопросил Енох. - Он говорил, что тогда по проводам по всему Дому разбредутся заикающиеся призраки.
- А еще в летописи сказано, что он терпеть не мог овощи, - съязвила Сара. - Так что же, объявить в Доме поголовное хищничество? Мы живем в век прогресса, нужно шагать в ногу со временем, иначе время ополчится против нас.
- То же самое говорили во все времена с тех пор, как Ашур построил Ниневию, - пожав плечами, отозвался Енох. - Однако что сказать обо всей этой беготне? Неплохая тренировка, но уж очень много суеты. Как подумаю нехорошо становится. Хотите протянуть проволоку - пусть будет проволока, и пусть мужчины в шляпах сидят с ключами Морзе и выбивают слова.
Мальчик-паж ввел в бильярдную изможденного молодого человека в голубой с золотом ливрее гильдии гонцов Эвенмера. Тот опустился на колени и склонил голову.
- Господа, - сказал он, - я принес послание Хозяину от Дункана из Наллевуата.
- Я лорд Андерсон, - сказал Картер.
Гонец поспешно подал ему бумагу с подписью Дункана, скрепленной печатью Наллевуата.
Картер прочитал письмо и охнул. Лицо его стало мертвенно-бледным.
- Что случилось? - спросила Сара.
- Гнолинги расплодились в неимоверном количестве Они нападают отовсюду, вся страна разбита на части. Идет сражение в Головоломных Покоях, а в Извилине пожар.
- Когда это началось? - вскричал, вскочив на ноги, Даскин
- Вчера под вечер. В письме Дункан умоляет нас прийти на помощь. В Наллевуате гибнут тигры.
ГНОЛИНГИ
В Наллевуат с Картером, Даскином и Грегори пошли не более десяти человек. Из-за холода в Длинном Коридоре путь был мучительным. Вой зимних ветров над головами путников назойливо напоминал обо всех несчастьях, обрушившихся на Эвенмер. Отряд заночевал в гостинице на середине дороги, а утром следующего дня миновал маленькую страну Идрин, где перед глазами Хозяина и его спутников предстали первые свидетельства вторжения: раненые беженцы с затравленными взглядами шли навстречу по Длинному Коридору. Многие останавливались и молили Хозяина о помощи, и хотя эти разговоры задерживали отряд, Картер успокаивал кого мог и заверял в том, что следом за ним идет Чант, а с ним - врачи.
- Как вы думаете, почему гнолинги пошли в атаку? - спросил Грегори, размашисто вышагивая рядом с Картером. - Тут не обошлось без анархистов, верно?
- Прямо или косвенно они стоят за этим, - ответил Картер. - Но есть и нечто большее: стихийные силы вырвались на волю. В последние три часа меня то и дело охватывает страх. Чем ближе мы к цели, тем отчетливее я ощущаю нарушение равновесия между Порядком и Хаосом. Что-то произошло с самим Наллевуатом, с ним что-то сотворили.
- Сотворили? Что ты имеешь в виду? - спросил Даскин.
- Не знаю и даже гадать боюсь, но прошлой ночью, когда я спал под вой вьюги, мне приснилось, как по опустошенному Наллевуату бродят раненые тигры и замерзают от жуткого холода.
Все умолкли, погрузившись в собственные раздумья. Наконец Грегори высказался:
- Быть может, вам стоит выкурить анархистов и казнить всех до единого. Положить конец этому безобразию.
- Это невозможно до тех пор, пока они не совершат преступления. Да и в любом случае почти невозможно. Анархия - это философское движение. Нельзя насильно запретить людям думать.
- Можно, если они мертвы, - буркнул Грегори.
- Но это их тактика, а не наша, - возразил Даскин.
- Мы и сами прибегали к использованию силы, - в свою очередь возразил Грегори. - Для сохранения статус-кво. Даскин рассмеялся.
- Вечно же ты выкрутишься, братец! Анархисты чокнутые, вот и весь сказ. Им удобно и просто убивать.
- Нет, - покачал головой Картер. - Было бы проще, если бы они были всего-навсего безумцами. Я внимательно изучил их доктрину. Она пугающе стройна и последовательна. Но они утописты, а утописты по самой природе своей стремятся к упрощению. В данном случае анархисты возжелали упрощенной Вселенной, в которой не было бы боли и страданий. Кто бы стал с этим спорить? Вот только последствия сотворения такого космоса чрезвычайно сложны.
- И каковы именно - неизвестно, - подхватил Грегори, - поскольку это еще никому не удавалось?
- Ну вот, ты опять переметнулся, Грегори, - усмехнулся Даскин. - Вечно он вот так лавирует в спорах. Нарочно. Иногда я задумываюсь: а есть ли у него вообще собственное мнение?
- Но ведь это логичный вопрос, - возразил Грегори и усмехнулся Даскину.
- Вероятно, так и есть, - ответил Картер. - Но я намерен не допустить этого. Последствия поистине чудовищны.
Поздним вечером отряду встретилась рота гвардейцев Белого Круга, шедшая из Уза. Кирасы гвардейцев отливали перламутром в лучах фонарей. Их конические шлемы были обрамлены вертикальными металлическими пластинами, из-за чего воины становились похожими на идолов. Высокий молодой, худощавый командир четко отсалютовал и встал по стойке "смирно" перед лордом Андерсоном, сняв шлем. Нос у него был прямой и острый, словно греческий меч, миндалевидные глаза сверкали в полумраке.
- Сержант Седжер из четырнадцатого полка, третьей бригады, милорд. Капитан Глис приказал нам встретить вас на пути. Несколько смутив сержанта, Картер подал ему руку.
- Рад знакомству, сержант. А где Глис? Он добрался до Наллевуата?
- Да, сэр. Он сообщает, что наллевуатское ополчение отступило, но держит оборону к северу и востоку от Миддлкорта. Уже прибыло подкрепление из Вета, Китинтима, Рила и Кидина. Докладывают о разрозненных поджогах. Пожарные из Уза с большим трудом добираются до мест возгорания.
- Они всю страну спалят, как когда-то Вет! - воскликнул Даскин.
- Капитан Глис так не думает, сэр, - возразил сержант. - Гнолинги обитали в Наллевуате сотни лет. Он считает, что пожары случайны. Но твари движутся к востоку. Какова их истинная цель, пока неизвестно.
- Понятно, - кивнул Картер. - Если это все, предлагаю продолжить путь.
Сержант снова отдал честь и поспешно вернулся к гвардейцам.
По мере продвижения по Длинному Коридору к Наллевуату проход становился все шире, циннии на обоях сменились темно-зеленой листвой, цвет ковра из персикового стал приглушенно золотистым, с рисунком в виде разбросанных осенних листьев. Картер внимательно смотрел по сторонам в ожидании того момента, когда сгустится лесной сумрак и листва станет настоящей.