Он прикрутил фитиль фонаря и прикрыл его полой плаща. Тусклый огонь, просвечивая сквозь ткань, творил на стенах коридора странные, причудливые созвездия. Картер побежал трусцой по темному коридору. Ему казалось, что впереди прыгают какие-то существа, и от этого было весьма не по себе. Он слышал только тук собственных шагов по истертому ковру, свое тяжелое дыхание, шум рассекаемого воздуха и тихое шипение фонаря.
Через некоторое время на его пути возникла винтовая лестница. Под ней коридор продолжался. Если бы Картер последовал по нему, то вскоре оказался бы на задворках Вета, где спавших в плен анархистов чаще всего отправляли на виселицу. Если бы Картер поднялся по лестнице, он попал бы на верхние этажи, а оттуда - либо к Длинному Коридору, либо к темным пределам юга.
Немного подумав, он спустился по ступеням вниз. Лестница обрывалась на следующем этаже, выводя на галерею с несколькими уровнями. Внизу, в зале, шипели газовые лампы, освещая затейливый рисунок плиток, которыми был выложен пол. В восточной стене виднелись высокие окна. По утрам эта комната, наверное, смотрелась чудесно. Картер понял, что покинул унылый Иннмэн-Пик и перешел в искусно изукрашенную область Липпенхост - один из его протекторатов. Держась за поручень, Картер дошел уже почти до конца галереи, и тут до него донеслись откуда-то сверху негромкие голоса и приглушенный звук шагов. Он быстро загасил фонарь и, высунувшись за поручень, попытался рассмотреть верхний уровень галереи.
Над головой проплыл свет занавешенного фонаря, но того, кто нес фонарь, за поручнем разглядеть не удалось - впрочем, как и его спутников. Не разобрал Картер и слов, произнесенных вполголоса. Тем не менее он был уверен, что людей больше двух, а шумные выдохи и кряканья подсказали ему, что незнакомцы пронесли тяжелый груз.
Нужно было забраться наверх, но веревки у Картера не было - пришлось бежать к лестнице, довольствуясь лишь тем светом, что лился снизу. Картер был полностью уверен, что никто из врагов не попадется ему на пути, и эта ошибка чуть было не стоила ему жизни: менее чем в десяти футах от него прогремел выстрел. Картер выстрелил в ответ и тут же услышал дикий, душераздирающий крик. Картер поспешил к противнику, зная по опыту, что нет никого опаснее раненого врага, однако анархист лежал мертвый под опорной колонной. Картер не мог понять, как уцелел сам, но потом догадался, что жизнь ему спас Дорожный Плащ - анархист его не видел и стрелял вслепую.
Добежав до конца галереи, Картер промчался по лестнице на следующий уровень и вышел в зал, который поспешно пересек, ожидая в любой момент нападения. Врагов не было. Картеру стало страшно: они приближались к настоящему лабиринту коридоров.
Он шел крадучись и думал, что того и гляди может наткнуться на противника.
Когда Картер вышел на открытое пространство, он понял это лишь благодаря картам Дома, запечатленным в сознании. Свет ламп, озарявших зал, давно померк позади. Картер шел в полной темноте, прислушиваясь и стараясь дышать как можно тише, дабы расслышать чужое дыхание. В конце концов он обнажил Меч-Молнию. В стене, озаренной светом клинка, виднелось семь дверей. Мысленно сверившись с картой, Картер сразу отверг все двери, кроме двух, представлявшихся ему равновероятными. За обеими дверьми начинались лестницы, а дальше пути шли приблизительно в одном направлении, но завершались они на расстоянии многих миль друг от друга. Итак, совершая выбор, он мог рассчитывать только на удачу.
Картер открыл дверь. За ней была лестница - длинные пролеты чередовались с широкими площадками. Ступени устилала алая ковровая дорожка - мягкая, как бархат, поручни были вырезаны из красного дерева, стены оклеены обоями с рисунком в виде красных птиц-кардиналов. Когда-то, когда эти края были обитаемы, они были обустроены с шиком и комфортом, а теперь в свете волшебного клинка все казалось призрачным, и желтые глазки птиц недружелюбно посматривали с обоев на Картера. Он поежился и ускорил шаг, почти побежал, бесшумно перепрыгивая через две ступеньки. От последней лестничной площадки, словно из дельты алой реки, вытекали багровые коридоры, из которых дальше вновь уводили лестницы, а за ними - новые коридоры, узкие, как речные протоки. Стены были увешаны картинами с изображением алых роз, и казалось, будто цветы растут по берегам. Но Картер знал дорогу: лишь единственный выход с верхних этажей мог вывести анархистов из этого крыла Эвенмера.
Когда наконец после бесчисленных поворотов Картер добрался до нужной двери, он обнаружил, что она крепко-накрепко заколочена железными пластинами. В отчаянии он помчался обратно, гадая, что за ужас таился за этой дверью, если кто-то ее столь тщательно заколотил.
Потеряв два часа, он спустился вниз и стал подниматься на верхние этажи другой дорогой. На сей раз он отказался от осторожности, предпочтя скорость, и наконец оказался в длинном переходе. Дверей в Высоком Доме было не меньше, чем переходов в муравейнике, но теперь Картер точно знал, что анархисты должны двинуться в сторону Длинного Коридора и тем самым избегнуть прохода по самой населенной области низин Гена. Куда враги могли направиться оттуда, Картер предугадать не мог.
Он шел всю ночь, а когда утреннее солнце позолотило оконные рамы и в его лучах заплясали пылинки, оказалось, что он все еще пробирается по Кверни. Картер порадовался рассвету, хотя утренние лучи и напомнили ему об усталости. Он остановился - совсем ненадолго, только для того, чтобы перекусить вяленым мясом из дорожного мешка, а потом снова пустился в путь. Он так изнемог, что шел словно во сне. Ближе к полудню Картер наткнулся на человека, греющего ноги у камина. Незнакомец предложил ему горячего чая и рассказал о том, что видел "четверых джентльменов в серых плащах, которые несли какой-то груз в мешке из рогожи на двух шестах, словно Ковчег Завета".