Как ни странно, Лизбет стало немного жаль его. Он был ниже ростом, чем ей помнилось, и казался даже хрупким. Время не стерло в памяти Лизбет детских воспоминаний о Картере, о его доброте, его негромком смехе, о том, как он смотрел на Сару, но теперь все это казалось ей обманом, зловещими происками, предназначенными для того, чтобы потом предать ее и отдать анархистам. Часто ночами она лежала без сна и думала о том, что этот злодей сотворил с Сарой. И все же теперь, когда он сидел, измученный, в подземелье, он не казался ей таким уж страшным и жутким.
Лизбет сжала кулаки и постаралась прогнать эти мысли. Теперь она стала старше и могла разгадать обман.
- Он - как Хитклифф, - проговорила она сквозь зубы. - Обещает любовь, а в конце концов уничтожает.
- Кто здесь? - вздрогнув, спросил Картер, поднял голову и уставился на решетку.
Лизбет отползла в угол, зажала ладонью рот, обезумев от ужаса. Так трудно было не проговориться!
- Здесь кто-то есть, - сказал Картер. - Отзовитесь, пожалуйста. Я заблудился.
Лизбет подползла поближе к решетке. Любопытство превозмогло страх.
- "Он на самом деле здесь, сударыня, - еле слышно прошептала она. - Не призрак, не иллюзия - он здесь, во плоти".
- Что вы сказали? - негромко, жадно спросил Картер. - Я не расслышал.
Лизбет прикусила губу. Мысли невысказанные и высказанные... И все же она не могла удержаться и решила поиздеваться над своим врагом. Она, изменив голос, произнесла:
- Я - призрак Кэтрин Линтон. Ты пришел узнать, действительно ли здесь обитают привидения? Да, тут полным-полно привидений и гоблинов. "Прошлой ночью я шесть часов бродила по саду в Грейндже, и завтра приду туда вновь, и буду являться туда призраком каждую ночь". Зачем ты явился в мой Дом?
Лизбет видела, как прищуривается Картер, пытаясь разглядеть ее. Но она не наклонялась над решеткой, хотя и была совсем рядом.
- Я не верю в привидения, - сказал Картер. - Не могли бы вы помочь мне найти выход?
- Ты никогда не найдешь выхода, - злорадно прошептала Лизбет. - Изыди! Я ни за что не впущу тебя в Дом, умоляй ты меня об этом хоть двадцать лет!
- Вы не поможете мне?
- Быть может, я и смогла бы тебе помочь, если бы ты сказал мне, зачем явился сюда. "Неужели тебе нечего показать своей кузине? Неужто здесь поблизости нет кроличьей или хорьей норы?"
Картер понимающе кивнул.
- Я ищу девушку по имени Лизбет Пауэлл. Она живет здесь уже много лет. Я хочу отвести ее домой, если она согласится на это. Вы знакомы с ней?
Лизбет невольно высказала свои мысли вслух:
- "Это произошло не потому, что мне не нравится мистер Хитклифф, но потому, что мистеру Хитклиффу не нравлюсь я. Он - чудовищный человек, он обретает восторг, уничтожая всех, кто ему ненавистен, если они предоставляют ему для этого хоть малейшую возможность ".
- Я не понимаю, - обескураженно проговорил Картер. - Почему вы мне не верите?
- Я видела твои дела и знаю, на что ты способен, - отозвалась Лизбет.
- Ответьте же, вам она знакома?
- Может быть. Может быть, я - ее подруга. А с какой стати тебе вздумалось помогать ей?
- Я искал ее все годы со дня ее исчезновения. Ее похитили из Иннмэн-Пика. Я хочу освободить ее и увести из этого Дома.
- Ложь! - вскричала Лизбет, забыв об избранной ею роли. Все пошло совсем не так, как она ожидала. - Ты... Вы снова лжете!
- Лизбет, это ты?!
Это было слишком. Даже попав в западню, он смог перехитрить ее. Он узнал ее! Теперь небось сумеет уговорами заставить вывести его из подземелья. Он слишком хитер, слишком могуществен - настоящее злое божество. Лизбет отползла от решетки и выкрикнула:
- "Прошло двадцать лет... Двадцать лет! Двадцать лет я была одинокой и никому не нужной!"
С этими словами она вскочила и бросилась прочь, минуя комнату за комнатой, и в конце концов выбежала в сад. Она вновь забралась в свое убежище под сплетение колючих стеблей. Там она пролежала несколько часов, как в бреду, цитируя строки "Грозового перевала".
- "Не надо было тебе с ним говорить! Он был в дурном расположении духа, и теперь ты все испортил. Его выпорют! О, как мне страшно думать о том, что его станут пороть! У меня пропал аппетит. Зачем ты стал говорить с ним, Эдгар?"
Но вот наконец Лизбет совладала с собой и прошептала:
- Я не скажу ему больше ни слова, пока он не будет умирать от жажды.
ВНУТРЕННИЕ ПОКОИ
Даскин и Грегори устроились на привал под высоким куполом из оранжевого песчаника, в круге красноватого света, отбрасываемого газовыми светильниками. В полумраке невозможно было толком разглядеть зал, лишенный какого-либо стиля. Казалось, здесь расположилась кладовая, куда стаскивали всевозможный архитектурный хлам. В тридцати футах над головами друзей горели лампы, как бы подвешенные прямо в воздухе, но они не освещали ровным счетом ничего. Из центра зала вверх уводила лестница, и где она заканчивалась, было непонятно. Стропила и колонны перекрещивались между собой, но похоже, служили опорами для пустоты. В полу зияли черные провалы. Галереи, вместо того чтобы идти по горизонтали, торчали вертикально. По кругу тянулись чудовищные фрески, изображавшие плоские абстрактные фигуры отдельные головы и руки, перемешанные с различными предметами, в результате чего рисунки производили впечатление обезумевших иероглифов. Из стен торчали головы горгулий правильной геометрической формы, на досках пола и карнизах были вырезаны обрывки математических формул, отдельные числа, какие-то бессмысленные слова. Под соединяющимися самыми немыслимыми углами стропилами вершили симметричные танцевальные па летучие мыши с квадратными крыльями и мордочками, вытянутыми и заостренными наподобие гусиных перьев. Их писк напоминал скрежет гвоздя по стеклу. По стенам ползали крошечные паучки с тельцами-палочками.
На время привала Даскин погасил свой фонарь. Он жутко устал, весь взмок и был уверен в том, что они с Грегори безнадежно заплутали. Уже трое суток они скитались по дому и не встретили ни души. Даскин бросил взгляд на кузена: тот крепко спал и во сне шевелил губами, но вдруг он испуганно вскрикнул и рывком сел, выпучив глаза.