К концу монолога Леви сидел с открытым ртом и выпученными глазами. Мартина с любопытством его рассматривала.
— Ладно, — с небольшой задержкой ответил Абрамс. Честно говоря, он не мог не согласиться с логикой Рашид. — Я найду необходимые доказательства.
— Супер. — И на этом она сбросила вызов.
Детектив опустил трубку, какое-то время не сводя с нее взгляда, а потом тряхнул головой.
Мартина рассмеялась.
— Да, она прямо, как ты, отлично ладит с людьми.
Леви кинул в напарницу ручкой, которую та поймала на лету.
— Прежде чем продолжать расследование, нужно найти ответ на очень важный вопрос, — сказал он.
Мартина кивнула.
— Кто главная цель — Хенсли или Костас?
— Именно. Либо в приоритете было убийства Хенсли, а на Костас удобно все повесить, либо кто-то пытается подставить женщину, а Хенсли — невинная жертва.
— Я больше склоняюсь к первому варианту, но в доме Костас обнаружили рогипнол.
— Тогда давай узнаем, что она думает по этому поводу, — сказал Леви.
Костас выпустили под залог. Позвонив ей, Мартина убедилась, что женщина дома, и детективы отправились в Хэндерсон. Как только Мартина объяснила, что они пытаются ее оправдать, Диана с радостью их впустила. Она проводила гостей на кухню и освободила место на столе, который был завален учебниками и распечатками с выделенными маркером заметками. Дополнял натюрморт ноутбук.
— Простите за беспорядок, — сказала она, сгребая все на одну сторону. — Пытаюсь получить степень бакалавра.
Она разлила по чашкам кофе, и все трое устроились за столом. Леви мог слышать, как Мейсон играл в гостиной с ее подругой Джули.
— Вы серьезно считаете меня невиновной? — спросила Диана.
— Да, — ответил Абрамс. — Но прокурор с нами не согласен. Вы находились на месте преступления непосредственно перед смертью доктора, и наркотики, которые стали причиной его смерти, нашли в вашем доме.
— Я не знала, что под раковиной находится такое! И никогда не принимала рогипнол, тем более не давала кому-то еще. От одной мысли, что Мейсон мог спокойно добраться до него... — Она содрогнулась.
— Тогда у вас есть какие-то предположения, кому мог принадлежать препарат? — спросила Мартина с блокнотом наготове.
— Я и сама об этом думала. — Костас постучала пальцем по ободку кружки. — С отцом Мейсона — Трэвисом — до недавнего времени мы постоянно сходились и расходились. Он с нами никогда не жил, но периодически ночевал между поездками.
— Его фамилия?
— Мерроу. Он из тех парней, которые скрывают свое дерьмо за красивой внешностью и обаянием. Я снова и снова попадалась на его уловки. Верила его клятвам, что сейчас все будет по-другому. — Она уставилась в кружку с явным отвращением к себе. — Я такая дура.
Леви попытался вернуть ее к теме:
— Вы сказали, «до недавнего времени». Вы окончательно с ним расстались?
Костас кивнула.
— Он разозлился на Мейсона и схватил его. Трэвис никогда не проявлял агрессии к нам обоим, но стоит перейти эту черту один раз — и дальше он не сможет остановиться. Я сказала ему больше не приходить. С того момента я его не видела... Он и не пытался встретиться с сыном. — Диана посмотрела в сторону гостиной и пробормотала: — Думаю, он никогда не испытывал особого восторга от того, что стал отцом.
— Есть ли конкретные причины, по которым вы его подозреваете?
Она бросила еще один взгляд на открытую дверь гостиной, где Мейсон счастливо смеялся.
— Он наркодилер, — ответила она, понизив голос. — Мелкая сошка, ничего особенного, но у него есть доступ к рогипнолу, и он из тех мудаков, которые прячут товар в доме своей девушки. Не знаю, может, он забыл, что оставил его здесь, или не получилось за ним вернуться. Но наркотики могут быть только его.
— А что насчет Джули? — спросила Мартина. — У нее же есть полный доступ к вашему дому.
— Джули? — Костас удивленно вскинула брови. — Нет. Я понимаю, на что вы намекаете, но она не имеет никакого отношения к рогипнолу. Она не принимает наркотики, и... Ну, она тоже работает в «Порочном секрете». Джули потеряет не меньше моего, если попробует навредить клиенту. Наверное, даже больше, с ее-то идиотом-бойфрендом, который высасывает из нее все соки.
Мартина заострила внимание.
— Бойфренд?
— Кайл Гилмор. Той же породы, что и Трэвис... Они друзья вообще-то. Не опасный, просто... Нарик, понимаете? Скользкий и бессовестный. Я уже устала умолять Джули от него уйти, но невозможно заставить человека видеть правду, если он того не хочет.
Настало время задать главный вопрос.
— Мисс Костас, — начал Леви. — Есть ли среди вашего окружения человек, который активно желает вам зла?
— Желает мне зла? Не понимаю, о чем вы... — Женщина затихла, переводя взгляд с одного детектива на другого, и как только она сопоставила все факты, на ее лице отразилось понимание. — Вы считаете, что кто-то убил доктора Хенсли и спрятал рогипнол в моем доме, чтобы упрятать меня за решетку?
— Один из возможных вариантов. — Абрамс осознавал неправдоподобность такой версии, но нужно исключить хотя бы эту вероятность.
Костас небрежно махнула рукой:
— Нет. Точно нет. Серьезные проблемы у меня только с Трэвисом, но даже он не зашел бы так далеко. К тому же, по правде говоря, у него мозгов не хватило бы провернуть подобное.
Они задали еще несколько наводящих вопросов. Обычно люди поначалу отвергали мысль о том, что у них могут быть враги, но при ближайшем рассмотрении меняли свою точку зрения. Однако Костас оставалась непреклонна: она не знает никого, кто испытывал бы к ней сильную ненависть и был при этом достаточно умен, чтобы устроить подставу.
Детективы попросили Диану звонить, если что-то вспомнит, и поехали в участок.
— Мне кажется, она права, — сказала Мартина, поворачивая на Лейк-Мид-Паркуэй. — Ее безмозглый дружок спрятал рогипнол у нее в доме, и женщина сорвала куш в номинации «Не вовремя».
Леви согласился. Вероятнее всего именно Хенсли был главной целью.
— Нам предстоит это доказать, чтобы Рашид от нее отцепилась. Адвокаты не любят совпадения.
— И я. Все равно это жутко подозрительно. Но мы вызовем Мерроу на допрос, и пусть он сам все объяснит.
На пороге участка их встретил оперативник с известием, что доктор Кларисса Нортридж хочет поговорить с одним из детективов и ждет во второй допросной. Абрамс его поблагодарил и повернулся к Мартине.
— Иди к ней, — сказала она. — А я наведу справки о Трэвисе Мерроу. А еще о Джули и ее парне, на всякий случай.
Леви кивнул и покинул напарницу, свернув в боковой коридор. Женщина, которая дожидалась его в допросной, выглядела на десять лет моложе своего возраста. Загорелая, подтянутая, с безупречным макияжем. Она поднялась и вежливо улыбнулась.
Что-то в ее движениях показалось Леви невероятно знакомым, и он пораженно замер на пороге. Детектив не сомневался, что никогда не видел ее раньше. Он обязательно запомнил бы такую красивую и уверенную в себе женщину.
— Доктор Нортридж, приятно познакомиться, — обратился Леви, отмахиваясь от странного чувства, и пожал ей руку. — Я детектив Леви Абрамс, мы вчера общались по телефону.
— И мне тоже приятно, детектив. Простите, что не смогла приехать раньше. Не получилось перенести операцию.
Абрамс пригласил ее присаживаться и после краткого обмена любезностями выразил свои соболезнования, а затем объяснил, когда и как коронер выдаст тело ее мужа. Леви понимал, что не в праве судить о чужом горе. Все скорбели по-разному, и у Нортридж была пара дней, чтобы как-то смириться с новостью о смерти мужа. Но все же он не мог не сравнить ее поведение с реакцией коллег Хенсли. Уорнер и Капур расстроились сильнее, чем жена убитого.
— Как я понимаю, задержан подозреваемый? — спросила она наконец.
— Ее выпустили под залог. По правде говоря, мы пересмотрели нашу первоначальную версию об обстоятельствах смерти вашего мужа.
— О?
Леви внимательно за ней наблюдал.