Леви вздохнул и положил руки на столешницу.
— Жаль, что сегодня тебе нужно работать. — Сейчас детективу больше всего хотелось оказаться у кого-то из них в квартире и после пары крышесносных оргазмов заснуть в объятиях Доминика.
— Мне тоже. — Руссо тоже опустил руки на столешницу и наклонился к Леви практически вплотную. — Но мне нужно зарабатывать деньги. За стажировку платят копейки, и она отнимает большую часть времени, которую я мог потратить на «охоту», поэтому приходится брать дополнительные смены здесь.
Леви приблизился.
— Знаешь, я, возможно, скучаю по тем временам, когда мог рассказывать всем, что встречаюсь с охотником за головами.
— С агентом по розыску беглецов, — поправил Доминик.
Леви рассмеялся, и его дыхание коснулось губ Руссо. Тот внезапно нежно провел большим пальцем по щеке детектива.
— Что?
— Мне нравится, когда ты смеешься, — сказал Доминик и поцеловал его.
Абрамс застонал и подался ближе, превращая легкий поцелуй через барную стойку в полноценно-страстный. Рядом кто-то засвистел, но детективу было плевать. Пусть сдохнут от зависти.
— Леви? — послышался знакомый голос за спиной.
Абрамс так резко отпрянул от Доминика, что его стул начал заваливаться, и только Руссо, схвативший Леви за руки, предотвратил фееричное падение. Восстановив равновесие, детектив соскочил со стула и обернулся.
— Стэнтон, — выпалил он.
В полуметре от барной стойки бывший парень Леви Стэнтон Барклай недоверчиво таращил на него глаза. Это был красивый мужчина с эталонной внешностью звезды Золотого века Голливуда: ямочка на подбородке и пронзительные голубые глаза. Безупречный костюм идеально сидел на высоком стройном теле, словно вторая кожа.
Молчание затянулось. Детектив был так же потрясен, как, видимо, и Стэнтон: за три года отношений Леви ни разу не видел своего парня в подобных местах. Но и сам Абрамс никогда не шастал по ночным клубам.
— Что ты здесь делаешь? — в итоге спросил Леви.
— Друзья уговорили меня развеяться. — Стэнтон слегка развернулся и указал на ближайший к танцполу столик. Компания знакомых лиц с осуждением смотрела на них в ответ — богатые и уважаемые члены ЛГБТ-сообщества Лас-Вегаса. Все они были больше друзьями Стэнтона, нежели Леви.
И все они видели экстремальное проявление его чувств к Доминику. Боже, неужели он только что плюнул на могилу их отношений со Стэнтоном?
За спиной детектива откашлялся Доминик.
— О, — выдал шокированный Леви. — Эм, Стэнтон, это Доминик Руссо. Доминик, Стэнтон Барклай.
Доминик протянул руку через стойку.
— Приятно познакомиться.
Стэнтон — в любых ситуациях образец безупречной вежливости — шагнул вперед и пожал руку.
— Взаимно. — Он опустил взгляд на огромную ладонь, которая просто поглотила его руку, затем медленно поднял глаза к груди Доминика, к его лицу, и только потом отпустил.
Вторая пауза показалась вдвойне неловкой.
— Эм, меня ждут измученные жаждой клиенты, — пару секунд спустя сообщил Доминик. — Прошу прощения.
Он отошел к другому концу стойки. Леви подхватил Стэнтона под локоть и отвел в противоположную сторону, подальше от лишних ушей. Стэнтон не сопротивлялся.
— Вау, — выдохнул он, все еще не сводя взгляда с Доминика. — Теперь мне стало ясно, чего тебе не хватало.
— Не начинай, — отрезал Абрамс. — Ты прекрасно знаешь, что я ушел не из-за Доминика, но даже если и так, то уж точно не по пошлой сексуальной причине. Предполагая обратное, ты обесцениваешь мои с ним отношения. И наши.
Плечи Стэнтона поникли.
— Я знаю. Прости. Просто... просто не каждый день встречаешь своего бывшего в обнимку с копией Дуэйна Джонсона.
Леви спрятал руки в карманы и уставился на ноги.
— Ты совсем по мне не скучаешь? — тихо спросил Стэнтон.
Леви резко вскинул голову.
— Конечно, скучаю.
— Правда? Потому что я до сих пор просыпаюсь по утрам с ощущением пропущенного через мясорубку сердца. Мне едва удается прожить очередной день, а тут ты взасос целуешься с новым сексуальным парнем. Господи, Леви, прошло всего три месяца. — Стэнтон помедлил, а потом покачал головой. — Ты никогда не целовал меня так на людях.
— Я... — Детектив открыл и закрыл рот. Ему никак не оправдаться, потому что Стэнтон был во всем прав. — Я знаю, что сейчас неудачное время. Я скучаю по тебе, Стэнтон. И думаю о тебе часто. Но я совсем не ожидал такого поворота в отношениях с Домиником, а сейчас не могу поставить наше общение на паузу и ждать, пока пройдет достаточно времени. Прости. Я не хочу тебя обидеть... Никогда этого не хотел.
Некоторое время они просто молчали. Шум в клубе нарастал из-за прилива посетителей, и их душераздирающий разговор болезненно диссонировал с хриплым смехом, пьяными аплодисментами и энергичными ритмами Леди Гаги.
— Наверное, мне не стоило удивляться, что тебе разрыв дался проще, — сказал Стэнтон. — В конце концов именно ты ушел. Я хотел, чтобы ты остался.
— Наши отношения не складывались.
— Мы могли бы постараться.
— Нет.
Стэнтон закрыл глаза, выдохнул и открыл их снова.
— Я пойду домой.
— Нет. — Леви потянулся, но стоило Стэнтону отшатнуться, опустил руку. — Останься. Я все равно собирался уходить.
— У меня пропало настроение...
— Пожалуйста, Стэнтон. Я не хочу портить тебе вечер. Повеселись с друзьями.
Стэнтон замешкался, явно растерявшись. Но потом кивнул.
— Береги себя, — сказал Леви и пошел к бару. Должно быть, Доминик наблюдал за ними, потому что из-за стойки сразу же показал Абрамсу на выход для барменов. Здесь они могли стоять близко и слышать друг друга, не повышая голос под нарастающий гул клуба.
— Все в порядке? — спросил Руссо.
— Да, хорошо, — на автомате ответил детектив, а потом вздохнул. — Нет, все плохо. Он все еще считает, что я ушел из-за тебя.
— Знаю, что тебе это до сих пор не дает покоя, но ты ничем и никак не сможешь его переубедить. Тебе просто нужно отпустить ситуацию.
— Легче сказать, чем сделать. — Леви незаметно сжал руку Доминика. — Я поеду домой. Позвонишь мне завтра?
— Конечно.
Абрамс по большой дуге обогнул столик Стэнтона и направился к выходу. Ему хватило эмоциональных потрясений на сегодня.
***
Ближе к полудню четверга, Леви сидел в углу за столиком The Roasted Bean — шикарного винтажного кафе в «Мираже», уныло подпирая голову рукой и потягивая черный кофе с двумя шотами эспрессо.
Оживило его лишь появление Мартины с холодным кофе и куском пирога, который она поставила в центр стола.
— Впервые слышу столько вежливых вариаций на тему: «Я его не убивал, но рад, что он сдох», — заявила Мартина.
— Твои хотя бы культурные. Мои в основном не сдерживались в выражениях.
Они провели все утро, допрашивая коллег Хенсли в перерывах между выступлениями на конференции по хосписам и паллиативной помощи. По опыту детектива, после чьей-либо смерти все старались закрывать глаза на недостатки покойного, восхваляя его достоинства: о мертвых либо хорошо, либо никак, как любила говорить Мартина. Но то, что при новости о смерти Хенсли никто из его знакомых не отреагировал подобным образом, откровеннее любых слов говорило о мерзком характере покойного.
Мартина многозначительно пододвинула пирог к Абрамсу.
— Я не хочу, — раздраженно буркнул Леви.
— Давай тогда так. Я не стану терроризировать тебя едой, если ты честно скажешь, что в твоем желудке с утра булькает не только кофе.
Детектив хмуро на нее уставился.
— У тебя уже передозировка кофеином. Смотри как руки трясутся. — Она кивнула на его ладони. — Ешь проклятый пирог.
Тяжело вздохнув, Леви подтащил тарелку ближе и издевательски оттяпал здоровенный кусок. Мартина лишь мило улыбалась.
Пирог замечательный — идеальное сочетание брокколи, чеддера и хрустящей корочки — поэтому детектив перестал паясничать и принялся есть нормально. Не сказать, что Абрамс намерено голодал. Просто, когда он был чем-то увлечен, еда не входила в список его приоритетов.