Она продолжила говорить, но Абрамс больше не слушал. Он уставился на ее руки, которые резали стейк, затем потянулся через стол и выдернул нож из пальцев.
Доктор возмущенно вскрикнула, но детектив был слишком занят, чтобы извиняться. Нож имел замысловатую резную ручку: оловянную, с абстрактным рисунком, похожим на вьющиеся по всей длине виноградные лозы.
Именно таким ножом зарезали Алана Уолша.
***
— Уверена, они не смогут подтвердить пропажу ножа, — выразила сомнения Мартина, когда они говорили по телефону. — Но менеджер службы питания сообщил, что нож, обнаруженный в доме Уолша, — один из образцов, специально изготовленных для «Миража». Его подают в ресторанах и при обслуживании номеров.
Леви кружил перед входом в кафе.
— Обслуживание номеров, ну конечно. Преступнику ничего не стоило припрятать нож у себя, а потом, скрыв его под рукавом, прийти в дом Уолша.
— Любые сомнения, что убийца Уолша и Хенлси связаны, отпадают.
— Но зачем оставлять нож? Ведь первое убийство продумано до мелочей.
— Думаю, ты был прав, когда предположил, что убийцу вырвало на месте преступления, — сказала Мартина. — Наверное, он находился в таком шоковом состоянии, что либо забыл замести следы, либо не подумал, что мы обнаружим связь с «Миражом». И еще преступник забыл отключить компьютер. Нам повезло, что убийцу настолько расшатал опыт с ножом.
— Так, я только что закончил с доктором Капур. — Детектив взглянул на часы. — Вернусь в участок, трижды перепроверю алиби и свяжусь с криминалистами по поводу убийства Уолша. Мы определенно что-то упускаем.
— Хорошо. Встретимся там.
Леви сбросил вызов и зашагал по вестибюлю. Он приехал в отель на машине Мартины, но поймать такси проблемы не составит. «Мираж» находился примерно в пяти километрах от участка, если ехать прямо по Стрипу... Или по параллельному шоссе Лас-Вегас, что, скорее всего, будет быстрее.
Пересекая зал казино и бар с метким названием «Центральный» в сердце отеля, Леви обратил внимание на одного человека. Бледный, тощий Крейг Уорнер сидел, ссутулившись у барной стойки. Положив локти на столешницу, мужчина потягивал напиток из огромного бокала. Леви все утро не мог его найти. Теперь понятно почему. Кажется, это не первый коктейль Уорнера за сегодняшний день.
Леви подошел ближе и спросил:
— Не рановато для «Май-тай»?
Уорнер растерянно заморгал, словно не сразу узнал детектива.
— Только не в Вегасе.
Точно. Абрамс занял стул рядом и отмахнулся от приближающегося к нему бармена.
— Знаете, я должен был читать сейчас лекцию по гериатрии, — проговорил Уорнер и шумно втянул коктейль через трубочку.
— Не против, если я спрошу, почему тогда вы здесь?
Уорнер ответил не сразу. Он стискивал стакан обеими ладонями, словно кто-то мог на него посягнуть.
— Я рад, что Хенсли мертв, — заявил он.
Уорнер явно собирался добавить что-то еще, поэтому Леви терпеливо ждал.
— Когда в воскресенье доктор Капур рассказала мне новости, первое что я испытал... самая моя искренняя реакция... облегчение. — Крейг закрыл глаза. — Наверное, мне трудно с этим смириться.
— Понимаю, с доктором Хенсли нелегко работалось, — осторожно начал детектив.
Уорнер горько фыркнул.
— Нелегко? Я ничуть не преувеличу, если скажу, что он превратил мою жизнь в сущий ад. Но все равно... радоваться чьей-то смерти? Хреново. — Он с мольбой уставился на Леви. — Как мне примириться с такой частью себя?
Детектив невольно вспомнил ситуацию с заложником в «Тропикане»... Полиция загнала в угол нервного грабителя, и тот прикрылся ребенком, как живым щитом. Будто наяву он услышал грохот выпущенной из собственного пистолета пули, которая поразила преступника в центр лба.
Когда Дейл Слейтер рухнул на пол вместе с живым мальчиком, Абрамс на мгновение испытал чистое, самое сильное удовлетворение в своей жизни. Тошнотворный стыд, захлестнувший его через несколько секунд, до сих пор мучил Леви, хотя Наташа помогла пережить самое худшее.
— Поверьте, вы спрашиваете не у того человека, — ответил детектив.
Сминая пальцами ананасовый декор, Уорнер сказал:
— Я подумывал уехать завтра домой, в Балтимор, и запороть всю презентацию. Но доктор Нортридж меня отговорила.
— Да, она упоминала, что собирается поддержать вас и доктора Капур.
— Она великий ученый... Замечательная женщина. Хенсли такую точно не заслуживал. Я вообще удивлен, что она прилетела так скоро после его смерти. На ее месте мне бы, наверное, вовсе было плевать.
— То есть, по вашему, сорок восемь часов это «скоро»? — спросил Леви.
Уорнер хмуро свел брови.
— Ну... раньше воскресенья мы об этом знать не могли. Но утро понедельника не так уж и поздно.
— Доктор Нортридж прилетела в Вегас во вторник, — озадачено сказал Леви. — Вы видели ее в понедельник?
— Эм... — Откашлявшись, Уорнер распрямился. — Нет, знаете, я, наверное, запутался. Столько переживаний за всю неделю, дни просто смешались. — Он подозвал бармена и спросил детектива: — Угостить вас чем-нибудь?
— Нет, спасибо. Я на работе. — Леви уловил нервные движения Уорнера и спрыгнул со стула. — И мне нужно к ней возвращаться. И вам желаю того же. Не хочется преуменьшать ваши переживания, но они не стоят разрушенной карьеры.
— Спасибо, детектив, — сказал Уорнер, поднимая стакан за его здоровье.
Леви вытащил телефон и зашагал через атриум «Миража», оформленный под тропический лес. Кларисса Нортридж находилась в Балтиморе во время убийства Хенсли — самое надежное алиби, какое можно придумать. Нет видимых причин сомневаться.
Но не повредит кое-что перепроверить.
Глава 12
Доминик швырнул теннисный мячик, и тот по аккуратной дуге перелетел через всю собачью площадку. Ребел рванула за игрушкой, взбивая лапами траву. Схватив зубами мяч за секунду до падения, собака метнулась обратно к Руссо. Но вместо того, чтобы бросить игрушку к ногам хозяина, она села в ожидании, когда ей протянут руку.
— Хорошая девочка, — похвалил Доминик. Он взял мяч и поманил им Ребел. — Хочешь?
Уши собаки стояли торчком, глаза, словно лазеры, неотступно следили за каждым движением. Ребел припала на передние лапы, напрягая мускулы и готовясь к действию.
Доминик сделал пару обманных движений, но его собака была слишком умна для таких трюков. Когда мячик наконец полетел, собака рванула за ним на предельной скорости.
Руссо улыбнулся. В холодное время года он брал с собой Ребел на долгие пробежки, но летом об этом не могло быть и речи. Даже выходя на улицу ранним утром или поздно ночью, Доминик слишком переживал, что животное перегреется. Игры в парке рядом с домом казались безопасной альтернативой.
Начало темнеть, когда Руссо закончил прогулку. Через час он планировал встретиться с Обри и продолжить наблюдение за Родсом. Доминик пристегнул поводок к ошейнику Ребел, и они неторопливо побрели к пикапу, где собаке досталось немного воды.
Лакая из складной миски, Ребел внезапно напряглась. Она вскинула морду, так что с нее начала капать вода, и, навострив уши, уставилась в дальний угол парковки.
Поведение собаки не было агрессивным, скорее любопытным, поэтому Доминик не насторожился. Он вгляделся, пытаясь выяснить, что привлекло внимание Ребел. Семьи и их питомцы, несколько смельчаков, которые пробегали трусцой мимо, компания подростков на скейтбордах... Ничего примечательного.
Но Ребел не расслаблялась. Она застыла как статуя, двигались только глаза. Доминик впервые столкнулся с таким поведением животного. Его собака была обученным телохранителем, и если хозяин находился в опасности, она предупреждала его недвусмысленным способом. Но сейчас Ребел не подавала тревожных сигналов. Тогда что происходит?