— Вы победили в драке?
— Да.
Она оглядела его с ног до головы, затем кивнула.
— Я спрашивала про вас у Наташи. Она сказала, что вы изучали какую-то израильскую систему рукопашного боя и что несколько месяцев назад уложили троих мужчин за двадцать секунд.
— Эта система называется крав-мага, — пояснил Леви, надеясь, что Наташа не сильно его расхвалила. — Ее разработали в 1940 году для Армии обороны Израиля. Я обучался у инструкторов IKMF — Международной федерации крав-мага.
— У вас черный пояс, или как там?
Леви улыбнулся.
— Эм, нет. Здесь нет поясов. Крав-мага делится на пятнадцать уровней — пять «Ученики», пять «Выпускники» и пять «Эксперты». Я эксперт первого уровня подготовки.
Адриана с минуту молчала, обдумывая информацию. А потом сказала:
— Вы говорили, что научите меня самообороне. Это правда?
— Да. Если тебе все еще интересно.
— Очень, — ответила Адриана, но неуверенно пожевала нижнюю губу. — Просто... не посчитают ли остальные странным, что вы проводите время со мной? Типа это неприемлемо?
Леви пожал плечом.
— Что тут можно подумать, если я гей?
— А вы гей?
— Ты же в курсе, что у меня есть парень.
— Это не означает, что вы гей, — хитро заявила она.
Детектив неожиданно рассмеялся и сказал:
— Ты абсолютно права. Признаю ошибку. Но я гей на сто процентов. Один раз в жизни, правда, целовал девочку — Джессику Стейн — на своей бар-мицве. Но мне кажется, она согласилась только из жалости, потому что позже тем же вечером я застукал, как она целовалась с Дэнни Ченом.
— Черт.
— Честно говоря, я испытал облегчение. В итоге они встречались несколько лет. — Детектив выпрямился. — Мы просто откровенно обсудим с Андерсонами и твоим соцработником, для чего это нужно. Сомневаюсь, что кто-то будет против.
— Хорошо, — с улыбкой согласилась Адриана. — Спасибо.
— Не за что. Пойдем обратно. Мне нужно быть в суде через несколько часов.
Девочка спрыгнула с забора, и они вместе зашагали к дому. На полпути она сказала:
— Вы не обязаны были мне помогать тогда. И сейчас тоже. Какая вам с этого выгода?
Резонный вопрос, так что Леви задумался перед ответом.
— Я начинаю злиться, когда людям причиняют боль те, кому они должны доверять. Лучший способ справиться с этой злостью — взяться за решение проблемы самому.
Адриана шаркнула кроссовком по земле, поднимая облачко пыли.
— М-м-м.
— Что?
— Ничего. Хорошая причина, даже отличная. Но немного странно, потому что, если задуматься, не по этой ли причине ваш серийный убийца перерезает всем глотки?
На это у Леви не было ответа.
***
Доминик постучал в приоткрытую дверь палаты 227 и заглянул внутрь. В ближнем боксе спала женщина, и Руссо тихо прошел мимо нее к шторе, которая отделяла второго пациента.
Полулежа на приподнятом изголовье медицинской кровати, Диана Костас листала журнал. Ее шею густо покрывали жуткие темные синяки, но женщина могла свободно дышать. О том, что Диана проходит лечение, напоминала лишь капельница, подключенная к ее руке.
Доминик откашлялся.
— Простите, мисс Костас?
Она подняла глаза и резко втянула в себя воздух, стискивая края журнала, — ожидаемая реакция на мужчину такой комплекции у женщины, которая подверглась жестокому нападению. Но тревога быстро трансформировалась в растерянность, стоило ее взгляду остановиться на огромном букете из георгин и желтых роз.
— Меня зовут Доминик Руссо. Я парень детектива Абрамса.
Она округлила глаза.
— Боже мой, — произнесла она скрипучим, режущим слух голосом. — Это вы меня спасли. — Костас попыталась сесть, но охнув, схватилась за ребра.
— Эм, да, я... стойте, давайте я вам помогу. — Руссо положил цветы на тумбочку, подошел к кровати и с помощью пульта управления поднял верхнюю половину, чтобы Диана могла сидеть неподвижно.
— Спасибо. — Она все еще придерживала ребра. — Иногда я забываю, что они сломаны.
— Именно я их сломал, — тихо проговорил Доминик. — Мне очень жаль.
Женщина недоверчиво на него посмотрела.
— Серьезно? Вы сохранили мне жизнь. Если бы вы не оказали мне помощь, я бы умерла. Мой сын лишился бы матери. Несколько сломанных ребер — еще малая цена.
К концу тирады Костас уже не хватало воздуха, а голос стал едва различим. Ей наверняка мучительно больно разговаривать.
Нависать своей огромной массой над покалеченной и ограниченной в действиях женщиной показалось Доминику грубым, и он отошел от кровати. На тумбочке рядом со своим букетом он заметил стаканчик с водой и передал его Костас, а сам устроился на стуле для посетителей. Женщина поблагодарила его кивком и медленно отпила через трубочку.
— Я хотел убедиться, что вы в порядке, — сказал Руссо.
Диана показала ему большой палец, пока пила. Доминик улыбнулся.
В палату снова постучали и пару секунд спустя из-за шторы показался Леви. Абрамс с Руссо договорились встретиться здесь, поэтому детектив ничуть не удивился присутствию Доминика.
— Мисс Костас, как вы себя чувствуете? — спросил он.
— Хорошо, — прошептала она.
— Рад слышать. Вам стоит знать, что доктор Уорнер уже арестован и, скорее всего, он пойдет на сделку со следствием. В таком случае вам не придется давать против него показания в суде.
На лице женщины отразилось неимоверное облегчение. Доминик ее прекрасно понимал: именно это им с Леви сегодня предстоит, и ни один из них не горел желанием ехать в суд.
— Где ваш сын? — спросил Леви.
— У моей двоюродной сестры. Которая, я абсолютно уверена, не стала бы стоять в стороне, пока меня арестовывают за убийство. — Диана фыркнула, но тут же закашлялась и отпила еще воды. — Меня вроде завтра отпустят домой.
И это подвело их ко второй причине визита Доминика. Он подался ближе.
— Полиция заклеила разбитое окно, через которое Уорнер проник в ваш дом, но там все еще небезопасно. Если вы не против, я бы заменил его на армированное стекло, чтобы подобные ситуации в будущем не повторялись.
Костас ошеломленно на него уставилась. Леви молча стоял в изножье ее кровати.
— Вы не обязаны это делать, — произнесла Диана.
— Я знаю, и не стану ничего предпринимать, если вы не захотите. Но вам потребуется несколько недель на полное восстановление, и в эти дни точно будет не до ремонта. А специализированная компания возьмет с вас втридорога. Мне же заняться делом не сложно.
Костас осторожно ощупала свою грудную клетку, затем улыбнулась и кивнула.
— Хорошо. Если вы настаиваете, я буду очень признательна. Сестра привезла мне ключи, они лежат в шкафчике.
Доминик достал ключи и спрятал к себе в карман.
— Я верну их завтра, как только закончу.
— Спасибо. Вам обоим.
Леви серьезно кивнул, Доминик пожелал Диане скорейшего выздоровления и вместе с детективом покинул палату. Уже в шумном коридоре Леви спросил:
— С заменой разбитого стекла твое чувство вины уймется?
— Для начала и это сойдет. — Доминик видел, что Абрамс считает его слова нелепыми, но спорить не станет, и ценил это. — К тому же, не думай, будто я поверю, что ты спокойно позволишь ей вернуться вместе с сыном в дом с разбитым стеклом рядом с входной дверью.
— Идиотское место для окна, — сказал Леви. — Если интересно мое мнение, ей стоит заложить его кирпичами. А теперь пойдем и покончим с гребаным судебным заседанием, а потом я вернусь домой и напьюсь.
— Умеешь ты уговаривать. — Доминик ухмыльнулся и проследовал за Леви к лестнице.
Глава 19
Дрю Бартон, может, и был жалким говнюком, убившим собственную жену, но в отличие от Крейга Уорнера он с готовностью пошел на риск: отказался от сделки, предложенной окружным прокурором, и объявил себя «невиновным» и в убийстве жены, и в вооруженном нападении на Леви.
Шансов у Бартона было немного, но он нанял отличного адвоката — Джорджа Дарема, который работал в одной фирме с Джеем Сойером. Абрамс очень быстро уяснил стратегию защиты: «Семерка пик» убил жену Бартона, затем преследовал, травил и запугивал его, а Главное управление полиции Лас-Вегаса выдвинуло несправедливые обвинения. Поэтому Дрю пришел к Леви в гостиницу и попытался объясниться, но Абрамс неожиданно на него напал.