В момент убийства она была в пяти милях от резиденции, в небольшой благотворительной больнице на склоне холма Спайгласс. Деньги на строительство больницы пожертвовал мистер Маркус Джонсон, очень порядочный человек и большой филантроп; во всяком случае, он стал филантропом с тех пор, как шесть месяцев назад вернулся на родные острова Баркли. Леди Моберли согласилась стать патронессой больницы. Она приехала на служебном «ягуаре» мужа, за рулем которого сидел шофер губернатора Стоун.
Ханна поблагодарил леди Моберли и встал. Со стороны сада Паркер постучал в окно. Ханна вышел на террасу. Паркер не скрывал радостного возбуждения:
– Вы были правы, сэр. Вот она.
Он протянул правую руку. На его ладони лежал искореженный сплющенный кусочек металла – то, что когда-то было свинцовой пулей. Ханна бросил на молодого детектива мрачный взгляд.
– Благодарю за усердие, – сказал он. – Но в следующий раз, пожалуйста, не забудьте о пинцете и силтановом пакетике.
Паркер побледнел, потом бросился в сад, положил пулю на измельченный ракушечник, раскрыл «сумку убийств» и достал из нее пинцет. Багамские детективы усмехнулись.
Паркер осторожно взял сплющенную пулю пинцетом и опустил ее в маленький прозрачный мешочек.
– Теперь заверните пакетик в вату и положите в стеклянную баночку с завинчивающейся крышкой, – сказал Ханна.
Паркер в точности выполнил указания.
– Благодарю вас. Теперь положите банку в «сумку убийств» и держите там, пока мы не отошлем ее на баллистическую экспертизу, – сказал Ханна и вздохнул.
С этим зеленым юнцом хлопот не оберешься. Ханна стал подумывать, не лучше ли ему обойтись вообще без помощника.
Потом приехал вызванный Ханной доктор Карактакус Джонс. Ханна был рад возможности поговорить не с дилетантом. Доктор Джонс рассказал, как два дня назад в начале седьмого часа к нему домой прибежал Джефферсон, которого послал лейтенант Хаверсток. Джефферсон сказал, что доктору нужно немедленно ехать в резиденцию губернатора, потому что в сэра Марстона стреляли. Дворецкий забыл упомянуть, что рана оказалась смертельной, поэтому доктор Джонс взял свой саквояж и поехал в надежде на то, что он сможет чем-то помочь. Оказалось, что помочь уже ничем нельзя.
Ханна провел доктора Джонса в кабинет покойного сэра Марстона и попросил его как коронера островов Баркли подписать разрешение на отправку тела в Нассау для вскрытия.
В британской юриспруденции наивысшей судебной инстанцией является даже не палата лордов, а суд при коронере – он предшествует любому судебному разбирательству. Чтобы перевезти тело с острова Саншайн на Багамские острова, необходимо разрешение коронера. Доктор Джонс без колебаний подписал разрешение, и оно приобрело законную силу. Баннистер, сотрудник представительства высокого комиссара в Нассау, закончив установку новой системы связи, отпечатал документ на бланке губернатора. Потом Ханна попросил доктора Джонса показать ему тело.
Они спустились к причалам. Два констебля из отряда старшего инспектора Джонса открыли ледник, из груды рыб извлекли замерзший труп губернатора, перенесли его к соседнему зданию склада с его теневой стороны и положили на снятую с петель дверь, установленную на двух козлах.
Наступил момент торжества для телеоператоров, которые, получив подкрепление в виде бригады Си-эн-эн из Майами, старались не отставать от Ханны с самого утра. Они запечатлели на пленку все, а в вечерние новости Си-эн-эн попал даже марлин, в компании которого губернатор провел последние тридцать шесть часов.
Ханна приказал внести тело на склад, закрыть двери и не пускать никого из прессы и телевидения. Потом он осмотрел окоченевшее тело настолько тщательно, насколько это позволял толстый слой инея. Доктор Джонс стоял рядом. Ханна сразу обратил внимание на пулевое отверстие в груди губернатора, а потом заметил круглую дыру в левом рукаве.
Детектив пальцами долго растирал ткань, пока тепло его руки не растопило иней и ткань не стала податливой. Теперь обнаружилось и второе отверстие – выходное. Но на коже никаких следов не было. Ханна обернулся к Паркеру.
– Было не меньше двух пуль, – негромко произнес он. – Мы не нашли вторую.
– Возможно, она осталась в теле, – предположил доктор Джонс.
– Вполне возможно, – согласился Ханна. – Но будь я проклят, если я вижу хоть намек на выходное отверстие. На морозе кожа сильно сжалась. И все же, Питер, нужно еще раз осмотреть место, где стоял или сидел губернатор. Еще и еще раз. Просто на всякий случай, не упустили ли мы чего.
Ханна распорядился, чтобы тело губернатора убрали в ледник. Снова заработали теле- и кинокамеры. На детектива обрушился град вопросов. Он улыбнулся и сказал:
– Всему свое время, леди и джентльмены. Пока еще рано.
– Но мы уже нашли пулю, – гордо сообщил Паркер.
Камеры дружно повернулись объективами к Паркеру. Ханна пожалел, что убийца выбрал не ту жертву. В любое мгновение могла возникнуть стихийная пресс-конференция, а Ханне пока она была совсем не нужна.
– Вечером вы получите детальное сообщение для прессы, – сказал Ханна. – Пока же нам нужно работать. Благодарю вас.
Он втолкнул Паркера в полицейский «лендровер», и они поехали в резиденцию губернатора. Ханна попросил Баннистера позвонить в Нассау и заказать на середину дня самолет с двумя санитарами, носилками на колесиках и похоронным мешком. Потом он проводил доктора Джонса до машины.
– Скажите, доктор, есть ли на острове человек, который знает все, что здесь происходит, и всех, кто здесь живет?
Доктор Карактакус Джонс усмехнулся.
– Такой человек – это я, – сказал он. – Но, прошу прощения, я не рискну высказывать предположения, кто бы мог быть убийцей. К тому же я только десять лет назад вернулся с Барбадоса. Если вы действительно хотите узнать историю этих островов, вам следует нанести визит мисси Коултрейн. Она что-то вроде… бабушки островов Баркли. Если вы хотите, чтобы кто-то высказал свои подозрения, спросите ее.
Доктор уехал в своем потрепанном «остине мейфлауэре». Ханна направился к племяннику доктора, старшему инспектору Джонсу, который все еще стоял рядом с «лендровером».
– Инспектор, я хотел бы попросить вас об одном одолжении, – учтиво сказал он. – Не могли бы вы проехать в аэропорт и узнать у чиновника паспортного контроля, не покидал ли кто-либо остров с момента убийства? Кто угодно. За исключением пилотов тех самолетов, которые прилетели и улетели, не сходя со взлетно-посадочной полосы.
Старший инспектор Джонс отдал честь и уехал. На переднем дворе стоял «ягуар». Машину мыл шофер губернатора, Оскар. Паркер и другие детективы искали пропавшую пулю с другой стороны дома.
– Оскар?
– Да, сэр, – Оскар оскалил зубы в широкой, от уха до уха улыбке.
– Вы знаете мисси Коултрейн?
– О да, сэр. Настоящая леди.
– Вы знаете, где она живет?
– Да, сэр. Фламинго-хаус, верхушка холма Спайгласс.
Ханна бросил взгляд на часы. Половина двенадцатого – и уже такая невыносимая жара.
– В это время дня она бывает дома?
Оскар удивился.
– Конечно, сэр.
– Подвезите меня к ней, хорошо?
«Ягуар» выехал из Порт-Плэзанса и в шести милях к западу от города пополз вверх по не слишком крутым склонам холма Спайгласс. У губернатора была устаревшая модель «Марк IX», теперь ставшая классической; ее делали старые мастера, поэтому салон благоухал ароматной кожей и полированным деревом. Откинувшись на спинку заднего сиденья, Ханна смотрел на окрестности.
Прибрежные кустарники постепенно уступали место более густой зелени горных склонов. «Ягуар» миновал небольшие плантации кукурузы, манго и папайи. Вдоль дороги тянулись убогие деревянные хижины. Перед каждой хижиной был небольшой пыльный дворик, в котором ковырялись в земле цыплята. Темнокожие дети, услышав шум двигателя, высыпали на обочину дороги и отчаянно махали руками вслед машине. Ханна помахал им в ответ.