— Наставник! — тихо и жалобно позвала Иль’Лин.
Темнота в дальнем конце комнаты зашевелилась, и спустя несколько мгновений на свет появился молодой человек, совсем юный на вид — не старше лет восемнадцати. Иль’Лин бросилась к нему, на ходу сдирая верхний халат, чтобы укутать плечи юноши.
Насчет учителя она, конечно, приврала.
— Наставник! Вы совсем продрогли!
— Лин-эр! — усталый и строгий голос мало вязался со смазливым юным обликом молодого человека, как и напряженный взгляд. — Что ты здесь делаешь? Нет, неважно. Как ты тут оказалась?
Девушка быстро оглянулась через плечо.
Юноша вздохнул, сбросил небрежно халат ей на голову и подошел. Сложив руки у груди, как это принято на западе, он поклонился.
— Сожалею, что моя глупая ученица доставила вам столько неприятностей. Это моя вина. Я не обучил ее манерам.
Цзюрен покачал головой. Юноша разогнулся, видно было, что он не слишком рад изображать перед незнакомцем нижайшее смирение, и вернулся к своей спутнице.
— Раз пришла — помогай. Сундуки у этой стены. И надень халат. Тут холодно.
Юноша вернулся к прерванным занятиям, а Цзюрен пошел по комнатам, изучая собрание книг. Их здесь и в самом деле было превеликое множество: в нишах, на полках, в сундуках. Здесь были связки тонких деревянных пластинок, шелковые свитки и аккуратно прошитые тетради. Цзюрен взял одну наугад. «Поучения Чистой Земли», довольно-таки нудный и совершенно бесполезный богословский трактат.
Цзюрен рассчитывал на помощь местного библиотекаря, но здесь были только юноша и его подруга.
Цзюрен подошел к двери и подергал ее.
— Заперто.
Юноша приблизился, листая книгу, потом положил ее на полку и обнял себя за плечи. Болезненно поморщился.
— Они опасаются воров. Несколько недель назад здесь побывали грабители, убили четверых послушников и украли ценные свитки.
Это многое объясняло: нелюбезность, настороженность, зловещие слухи.
— И что украли?
— Этого они и сами не знают, — усмехнулся юноша. — Хранилище в ужасном… состо…
Он вдруг побледнел, пошатнулся, и Цзюрен едва успел подхватить оседающее на пол тело. Подбежала Иль’Лин.
— Наставник! Наставник!
Вдвоем они усадили юношу на волглые подушки. Иль’Лин засуетилась, приготовляя лекарство, а Цзюрен нащупал пульс на холодном запястье. Он никогда не изучал медицину, разве что — быстрое исцеление ран, — но у него был теперь определенный опыт.
— Вы больны!
Юноша открыл глаза и слабо улыбнулся.
— Как говорил мастер Ибугаса: врач, исцели себя сам.
Иль’Лин гневно фыркнула и заставила юношу принять пилюли, горькие, судя по тому, как он скривился.
— Это тот самый мор? С юга?
Глаза юноши сверкнули, и Цзюрен обнаружил вдруг, что испытывает удивительно знакомое чувство. Почти страх. То, что возникает, когда стоишь перед по-настоящему сильным противником.
— Не бойтесь, я не собираюсь никому рассказывать. Моя жена… больна.
— Нет. Это не мор, хотя симптомы похожи, и я даже надеялся, что мой недуг… Неважно, все равно не вышло. Это старая болезнь, ей уже несколько лет, и она совершенно не заразна, так что это вам бояться не следует, — юноша плотнее закутался в халат, отороченный мехом. — Я надеялся тут получить ответы, а нашел один только беспорядок… Но я был невежлив. Мое имя — Ильян, я родом из Хункасэ. Надеюсь, Лин, моя ученица, представилась вам прежде, чем все это затеяла.
На щеках девушки вспыхнул румянец, и она проворчала что-то неразборчиво.
— Мое имя — Цзюрен, и я прибыл из столицы.
— Приветствую Дзянсина, — склонил голову юноша, пряча улыбку.
— Приветствую лекаря Иля.
Цзюрен полагал, что знаменитый лекарь должен быть старше. Когда речь заходила о враче из Хункасэ и его успехах, представлялся убеленный сединами старец, обладатель и таланта, и опыта, годами совершенствующийся. Впрочем, Ильян был определенно старше тех восемнадцати, на которые выглядел, ведь слава его гремела уже больше десяти лет.
— Я не понимаю природу и причину болезни и то, как она выбирает себе жертву, — Ильян нахохлился, глубже спрятав кисти рук в рукава. — Я пока беспомощен и бесполезен.
— Но где, кроме Сыли, можно найти нужную книгу? — покачал головой Цзюрен.
— То-то и оно, что нигде. Все другие места я уже изучил. Лин, оставь меня в покое и займись книгами.
Насупившись, девушка отошла. Лекарь улыбнулся чуть виновато.