Стук копыт тем временем приближался. Наверное, это путник, стремящийся в какое-нибудь более интересное место. И все же осторожность не помешает. Клио поднялась по выщербленным ступенькам лестницы, встала на цыпочки и выглянула из-под парусины.
Дождь наконец прекратился. Воздух был напоен ароматом влажной земли, на листьях и цветах сверкали капли. Небо было еще серым, но сквозь тучи уже пробивались солнечные лучи. На старой, заросшей травой дороге показалась лошадь.
Крепко сжав кинжал, Клио отвернула парусину.
— Черт возьми, — пробормотала она, борясь с желанием ущипнуть себя.
Ей казалось, что она спит и видит сон. Или, вернее, кошмар.
Огромный, черный как смоль конь был под стать лошадям, которые были, наверное, запряжены в колесницу Аида, когда он похищал беспомощную Персефону. На нем восседал человек, который, как полагала Клио, должен был быть сейчас за сотни миль отсюда. Авертон. Это, несомненно, он. Его светлые волосы падают на плечи. Они длиннее, чем в тот день, когда Клио видела герцога в последний раз — в его йоркширском доме. На нем был черный костюм и высокие кожаные сапоги, издалека казалось, что человек и лошадь составляют единое целое.
Опасный человек. Он берет то, что хочет, не думая о последствиях.
Герцог подъехал к развалинам дома, так близко, что Клио видела его бронзовую от загара кожу, на которой блестели капли дождя и пота. Он огляделся, и лицо его было бесстрастным.
Клио почувствовала, как в ней разгорается ярость. Да как он осмелился явиться сюда, после всего, что случилось в Англии! Как он посмел вторгнуться в ее дом, в ее святилище? Прежние чувства — страх, гнев, изумление — проснулись в ней. Она больше не в силах была молчать.
Отбросив парусину, Клио взлетела по ступенькам с кинжалом в руке, словно готовясь вступить в бой.
— Что вы здесь делаете? — крикнула она. — Это частная собственность, и я требую, чтобы вы немедленно убрались отсюда!
Авертон посмотрел на нее, но выражение его лица не изменилось. Он вообще редко выказывал свои чувства, даже когда стоял лицом к лицу с ворами, забиравшимися в его дом. Лишь несколько раз Клио видела, как он сбрасывал маску светского безразличия, под которой кипели страсти.
Однако глаза Авертона, зеленые как морская пучина, чуть заметно расширились, когда он увидел девушку. Она заметила у него на лбу неровный белый шрам.
— О, так вы теперь защищаете частную собственность, мисс Чейз? — иронично спросил он. — Какая поразительная перемена!
— Что вам нужно?
Клио сжала рукоятку кинжала, хотя больше всего ей сейчас хотелось укрыться в погребе — своем надежном убежище.
— Хочу поговорить с вами, — мягко сказал Авертон. — Только поговорить, клянусь.
— Ну так говорите.
Конь в нетерпении принялся бить копытом, и руки Авертона, затянутые в черные кожаные перчатки, крепче сжали поводья.
— Если я спешусь, не угрожает ли мне опасность быть выпотрошенным этим кинжалом, что я вижу в вашей руке?
Несколько минут Клио внимательно изучала его. За свою жизнь она редко встречала кого-то столь же упрямого, как она сама. Авертон легко не сдастся. Если она попытается бежать, он в два счета ее догонит.
Наконец Клио кивнула:
— Ладно. Но оставайтесь там, не подходите к моему дому.
Герцог удивленно изогнул бровь:
— Вашему дому?
Тем не менее, он послушался ее и, спрыгнув с лошади, остался стоять на месте. Лошадь тут же принялась щипать сочную траву.
— Я стою достаточно далеко?
Клио снова кивнула.
— Вы сказали, что хотели поговорить, Авертон. Должно быть, вас привело сюда что-то очень важное.
— Так и есть, — ответил он.
И все же он молчал, глядя на нее так, словно никогда раньше не видел. Так, словно Клио была каким-то диковинным созданием наподобие единорога или феникса.
Клио переступила с ноги на ногу.
— Неужели кто-то все же унес вашу драгоценную Алебастровую Богиню? Клянусь, это не я. Я уже несколько недель на Сицилии. Или может быть…
— Клио, — вдруг тихо, но твердо сказал Авертон, — я приехал сюда потому, что вы в опасности.
Глава 4
Она не верила своим ушам. Она что, спит и видит сон? Авертон всегда был странным, но на этот раз…
— Вы сказали, что мне угрожает опасность? — сказала она, внимательно глядя ему в глаза и стараясь отыскать признаки того, что он… что?
Шутит? Пытается обмануть ее? Но такие шутки не в его характере.
На его лице не было пи намека на шутку или обман. Он был нее тик же бесстрастен, только челюсти сжиты и под кожей играют желваки.
Клио смотрела в его глаза, не осмеливаясь дышать, двигаться. После грозы воздух был влажным, плотным, напряжение, казалось, сгущается вокруг Клио. Вокруг них словно тонкие нити, тянущиеся из серого неба, опутали их обоих, притягивая все ближе и ближе друг к другу.
Это было похоже на миф, сказку о ревнивых богах и волшебных заклинаниях, которыми они пользовались, чтобы привязать к себе смертных против их воли.
Бессмыслица какая-то.
Клио тряхнула головой, стараясь отогнать прочь мрачные фантазии. Наверное, это место на нее так действует, оно словно оплетено паутиной мифов. К тому же девушка растерялась — Авертон был последним человеком, которого она ожидала здесь увидеть. Каждый раз, когда они встречались лицом к лицу, между ними словно пробегала искра.
Девушка сделала шаг назад:
— Единственная опасность, которая может мне угрожать, исходит от вас. Не стоило приезжать сюда, чтобы предупредить меня об этом.
В глазах Авертона промелькнула боль, но на его губах тотчас появилась насмешливая улыбка.
— Разве там, в Йоркшире, я не доказал вам, что рядом со мной вы в полной безопасности? Я отпустил вас и вашего друга — Марко, кажется? — без единого слова упрека. И это несмотря на то, что вы пытались обокрасть меня. Я последний человек, которого вы должны опасаться, Клио.
Клио судорожно вздохнула, вспомнив другую ночь в Акрополе:
— Неужели?
— Да. Я хочу стать вашим другом, если вы позволите.
— Моим другом? — изумленно переспросила Клио. — И поэтому вы приехали сюда? Чтобы предложить мне дружбу и предупредить о какой-то мистической опасности? А мне кажется, вы здесь для того, чтобы увидеть то, что мой отец нашел на греческой вилле. Наверное, хотите выторговать что-нибудь для вашей хваленой коллекции и спрятать подальше, чтобы никто никогда не увидел.
— Клио! — прорычал Авертон.
Он отпустил поводья, невольно сжав кулаки.
А Клио, вместо того чтобы испугаться, ощутила странное удовлетворение.
— Вы самая упрямая женщина, которую я когда-либо встречал, — пробормотал он. — Почему бы вам не выслушать меня? Хотя бы раз в жизни?
— Просто выслушать? Прошу прощения, ваша светлость, но я слишком занята, чтобы тратить время на споры с вами.
Клио прошла мимо герцога, не вполне уверенная в том, куда она идет. Она знала только, что ей нужно уйти как можно дальше, сбежать, разорвать соединяющие их путы.
Она старалась не слишком приближаться к Авертону, но дорога была узкой, и не успела девушка опомниться, как он схватил ее за запястья и притянул к себе. От испуга она выронила кинжал. Он упал совсем рядом с Авертоном, но тот даже не взглянул на него. Авертон смотрел только на нее.
Клио подняла глаза, и у нее перехватило дыхание, она едва могла пошевелиться. Согнув кисть, она пальцами правой руки коснулась теплой гладкой кожи его запястья, ощутила биение его пульса.