Кха-кха. Мда, не чета Соло-рановскому.
Пора уже приниматься за дело и валить из такого родного, но все-таки чокнутого мира.
Не хочу становиться мученицей.
Собиралась я действительно тщательно. Купила вместительный походный рюкзак, собрала самое важное… Плакала по не самому важному, прощаясь, словно навсегда.
Мама, которая не понимала причин моего водоразлива, не лезла под руку. Хорошая она у меня, понимающая. Я обязательно к ней вернусь! Особенно, если время тут течет иначе, чем там!
Об этом, к слову, тоже стоило подумать на досуге.
- Совсем забыла! – взвизгнула я, отрываясь от сбора аптечки. Бросилась к мобильному телефону, начала листать контакты. Так, Петр Ильич… Нет, слишком умный, не хочу сегодня напрягаться… Хм, Вовка? Нет, как представлю его перекаченную фигуру, так мутить почему-то начинает. Странная реакция, ну да ладно.
С кем же все-таки насладиться последним деньком на Земле?
Мишка? Няша-обаяша, он слишком похож на Мика… Черт, что за мысли! Теперь буду с рыжим дрыщом всех сравнивать?!
«И ничего он не дрыщ, - мурлыкнула во мне кошечка, - помнишь его твердые плечи? А какие улетные поцелуи с ним были! А…»
Заткнись, а? По-хорошему прошу. Иначе разозлюсь раньше времени, а мне еще презервативы нужно укомплектовать.
«Он такой таинственный, необыкновенный, - поддразнивало меня изгибающееся животное, - так и хочется разгадать его хоть немножечко… Хоть в постели…»
В воображении тут же появились горячие картинки соблазнения Мика. Я с трудом стряхнула с себя наваждение и, мысленно схватив за шкирку мявкнущий комок шерсти, пинком отправила в полет. Нет, я люблю кошек, но не когда они капают на мозги. Лучше уж в тапки.
Хренату.
«Вася? – тоскливо перебирала я номера, уже понимая, что не хочу никакого интима. – Может, Пете позвонить? Сто лет не общались. Вдруг все еще вдовец?»
Увы, игривое настроение не приходило, и я со вздохом вернулась к сбору вещей.
Наконец, раз стошестьсот обняв маму, я уселась на кровать в своей комнате и озадаченно хмыкнула:
- Мда…
Сейчас, когда требовалось позлиться, весь запрятанный в кладовку гнев вдруг заартачился. Отказался выходить, засранец. Я уж его и Мучеником приманивала, и жирной колбасой, которую все вокруг жрут, а я не могу… М-м-м, вкуснятина, и почему я себе отказывала?
Да уж, какая тут злость, когда одно сплошное удовольствие?
В общем, нужна тяжелая артиллерия.
- Ма-а-ам! – закричала я, дожевывая последнюю коляску мясосодержащего продукта. – Иди сюда!
Женщина, будто только и ждала этого зова, просунула в дверь светлую кудрявую голову:
- Что, дочик?
– Сядь со мной, – ласково попросила я, и, когда высокая ладная фигура в белом фартуке опустилась рядом, виновато договорила. – Расскажи об отце.
Симпатичное лицо женщины мгновенно закаменело:
– Ты же знаешь, как я не люблю поднимать эту тему.
– Знаю, но мне правда надо, – обняла я ее и уткнулась носом в облако волос. Вдохнула запах трав, напомнивший мне о Соло-ране, и прошептала. – Пожалуйста.
– Хорошо, - после томительной паузы согласилась моя любимая мама, Евгения Аристарховна Песочная. Ее натруженные руки сжались на коленях в кулаки. – Только давай договоримся больше не поднимать эту тему? Ты уже взрослая…
- Конечно, - закивала я и превратилась в слух. В груди уже вспыхивали первые искорки обиды и гнева.
Переворот сознания
- Двадцать шесть лет назад, - начала она, устремляя взгляд в небытие, - я встретила мужчину своей мечты. Он вскружил мне голову. Красивый, уверенный в себе, харизматичный. Я была от него без ума и верила всему, что он говорил… Ах, какие это были речи! Политикам нужно поучиться его сладкоголосью.
- Что было дальше? – нетерпеливо подтолкнула я маму к продолжению. Зная, чем закончится история, я уже начала закипать от злости на биологического отца.
Эта история всегда выводила меня из себя.
- Он получил то, что хотел. Я стала его любовницей. Совсем была глупой, недальновидной… Мне казалось, что он вот-вот сделает мне предложение, и мы сможем построить идеальную семью!..
- Но тут?..
- Но тут вдруг на пороге появилась она. Его жена. Заявила, что захотела посмотреть на очередную дуру своего гребанного инкуба. Сразу же отрезала, что никаких алиментов Макс платить не будет. И что его отныне в моей жизни нет от слова совсем. – Мамины губы дрогнули в улыбке, а в уголке глаза появилась слезинка: женское сердце не отпускала обида от случившегося. – И он действительно пропал. Пуф – и исчез, как по волшебству. Я не смогла с ним связаться, чтобы разобраться в происходящем.