Тут же в памяти всплыли чужие слова, произнесённые его секретаршей. Какую бы цель ни преследовал неизвестный, говоря ему гадости, в одном сомневаться не приходилось – если он на самом деле привыкнет к девчонке, потом будет тяжело.
Феликс уже хотел было пройти к себе, чтобы сегодня с ней не встречаться, но Агнесса сама выглянула в холл, заслышав движение.
- Добрый вечер. Ужин накрывать на кухне или в гостиной?
- В гостиной, - невольно ответил Зарубин, почему-то не став отказываться.
Сидя за столом, он вдруг поймал себя на неприятном ожидании, что и она сейчас заговорит невыразительным чужим голосом, на время переставая быть собой. Конечно, несмотря на потерю памяти, из-за которой ведьма теперь и не подозревает о своей истинной сути, её способности никуда не делись и вряд ли подчинить её будет так же просто, как секретаршу. Но иррациональная тревога, порождённая его сегодняшней беспомощностью, не отступала, игнорируя здравый смысл.
- Как день прошёл? – поинтересовался он, стремясь отвлечься. – Осваиваешься?
Агнесса опустила вилку, будто только и ждала этого вопроса.
- Знаете… Знаешь, у меня такое ужасное чувство, будто меня до сегодняшнего дня не существовало, и теперь я откуда-то пришла на чужое место. Я ничего не узнаю. Все мои вещи… Я бы никогда не поверила, что они мои, если бы был повод сомневаться. Там полно такого, что я никогда не стану носить. Я не люблю лиловый цвет, не люблю узкие юбки, не люблю воротники-стойки!.. Стразы, шорты! Я же не могла полностью измениться из-за этого падения? Я знаю, что мне нравится, а что нет, для этого не нужна память! Тогда почему оно всё – моё? И ещё я не нашла паспорт! Вообще никаких документов. И ключей от дома тоже.
Феликс молча откинулся на спинку кресла, испытывая почти невыносимое желание рассказать ей всё как есть. Останавливало только неожиданное доверие, с которым она смотрела на него, нетерпеливо ожидая ответа и напрасно стараясь выглядеть не слишком потерянной. Кажется, утром он был убедителен, и теперь она, так и не отыскав разумных ответов на всё умножающиеся вопросы, готова была считать себя сумасшедшей.
Если бы он только заранее знал, что создать для кого-то полностью готовую жизнь окажется так сложно!
Феликс потянулся к бокалу, оттягивая очередной виток утомительных объяснений.
- Несса, давай выпьем за то, чтобы все непонятные ситуации разрешались в нашу пользу. И давай помолчим. У меня был очень неприятный день.
Глава 8
Агнесса резко села, судорожно пытаясь нащупать на стене выключатель, который почему-то всё никак не попадался под руку. К счастью, в комнате и так оказалось достаточно светло – лунный свет беспрепятственно проникал через незанавешенное окно, и, немного успокоившись, она без труда различила привычные очертания мебели.
Шнур от настенного бра обнаружился справа от кровати – совсем не там, где она искала спросонья. Впрочем, в этом не было ничего удивительного. Она теперь зачастую не могла чего-нибудь отыскать – дом, в котором она, по уверению Зарубина, прожила уже несколько лет, упорно не казался хоть сколько-нибудь знакомым.
Поначалу это огорчало её едва ли не больше, чем полная неспособность вспомнить события прошлого. Подобное неузнавание пугало, заставляло чувствовать себя чужой всему миру и временами пробуждало странные, неприятные подозрения, которые она даже в мыслях не решалась сформулировать до конца.
Правда, после едкого предложения Феликса вызвать полицию тревога почти утихла. Телефон в доме действительно был и исправно работал – она проверила на следующее же утро, едва хозяин дома вышел за порог.
Жизнь постепенно обретала определённый ритм. Агнесса прилежно готовила завтраки и ужины, стремясь отвлечься от навязчивых, но абсолютно безрезультатных попыток что-нибудь вспомнить вымывала дом до блеска и даже взялась наводить порядок в саду.
Последнее начинание Феликс встретил снисходительной улыбкой и замечанием, что его-то и так всё устраивает, а значит, нет нужды суетиться, однако на следующий день уже знакомый ей водитель привёз отмеченные в каталоге саженцы цветов.