- Нет, - Глеб улыбнулся, понимая её удивление. – Я давно работаю в компании. А теперь буду возить вам покупки.
- Хорошо, - Агнесса пожала плечами, полагая, что спрашивать его о причинах подобной рокировки будет бессмысленно. – Несите на кухню. Такое чувство, будто ключи от ворот доверяют кому угодно, лишь бы не мне, - не удержавшись, всё-таки пробормотала она.
- Вы не можете отсюда выйти? – насторожился Глеб, направляясь в указанную сторону.
- Могу… - без твёрдой уверенности отозвалась Агнесса. – Ставьте возле холодильника.
Он опустил пакеты на пол и замялся, не торопясь уходить.
- А вы… здесь…
- Я домработница, - улыбнулась Агнесса, избавляя пришедшего от необходимости подбирать слова.
Почему-то он явно не ожидал такого ответа.
- И… вам нравится здесь работать? – с недоверием спросил Лапин.
- Да, - коротко ответила Агнесса и, подумав, уточнила. – Чаще всего.
Оставшись в одиночестве, она снова задумалась. Похоже, новый знакомый считал, что её работе можно посочувствовать. Впрочем, учитывая обстоятельства их первой встречи, в этом не было ничего странного.
Агнесса вдруг подумала, что этим можно воспользоваться и в следующий раз попросить Глеба сделать ей дубликат ключей. Не то чтобы они действительно были ей нужны, но всё же иметь возможность в любой момент выбраться за пределы участка оказалось бы приятно.
- Почему так долго? – недовольно поинтересовался Феликс, едва Лапин показался на пороге. – Вы что, о чём-то болтали?
- Нет. Так, пару слов о разных мелочах.
Феликс недоверчиво хмыкнул, но не стал выпытывать подробности. Сейчас мысли были заняты совсем другим. Ему не слишком нравилось собственное решение – позволить Лапину бывать в его доме, фактически шпионить для противника. Но Феликс уже знал, что тот добивался именно этого, и не видел лучшего решения, чем немного подыграть, заставить врага перейти к новым действиям, которые уже не позволят так хорошо скрываться.
- Вечером позвонишь отцу, - распорядился он, коротко усмехнувшись на последнем слове. – И не забывай, что для него ты по-прежнему не осведомлён о настоящем положении дел, так что на любые неудобные вопросы лучше не отвечай. Раз уж он притворяется перед тобой простым человеком, то выпытывать слишком заметно не будет. Но напрасно не скрытничай. Всё, что разрешено, нужно обязательно рассказать.
- Понял, - кивнул подчинённый, откровенно тяготясь предстоящим заданием.
- Иди.
Феликс без особого интереса вернулся к изучению отчёта о расследовании. Сейчас газетная клевета его уже почти не интересовала. Он не сомневался, что и это тоже – часть одной игры, ещё одна попытка вывести его из себя. Вот только для чего? Неужели только для того, чтобы обострить его отношения с Агнессой? Вынудить поскорее её убить? Феликс поморщился от неприятного напоминания.
Пока было похоже, что дело именно в этом, но вот объяснений подобному он найти не мог. Первый раз за всё последнее время в голову закралась мысль, что, быть может, его неизвестный противник был искренним, когда говорил колдунье о помощи. Может, он действительно хочет просто забрать её для себя? Вынудить бояться, а потом помочь сбежать? Пожалуй, многие из древних были бы совсем не против иметь рядом источник такой светлой энергии. А Агнесса, узнав о его планах, конечно, была бы очень благодарна за спасение.
Мелькнувшая догадка вызвала глухое бешенство. И дело было вовсе не в том, что его планы хотят нарушить. Почему-то сейчас Феликса куда больше задевала мысль о том, что однажды Агнесса стала бы радоваться избавлению от него. И, вполне возможно, смогла бы искренне привязаться к нежданному заступнику. Если даже у него получилось пробудить в ней доверие и теплоту, то что уж говорить о неизвестном, у которого хватило выдержки не спугнуть колдунью за несколько жизней!
Феликс не верил, что в подобном отношении было хоть что-то бескорыстное. Скорее всего, некто просто желал привязать её к себе надолго. Любой бы не мог не заметить, что ведьма очень боится разбудить в себе дух разрушения и всегда будет стараться сохранить свою светлую суть. И если вызвать в ней благодарность и сочувствие, она, скорее всего, не отказалась бы иногда делиться своей силой, каким бы тяжёлым ни был ритуал. Теперь, когда Феликс уже неплохо её знал, подобная мысль почти не вызывала сомнений.