Снова вернувшись в спальню Агнессы, колдун с невольной торопливостью опустил в тарелку выплетенные из амулета волосы, выплеснул на них почти прозрачную голубоватую жидкость, отчего вокруг тут же запахло чем-то сладким и пряным и, наконец, бросил сверху зажжённую спичку.
Воздух наполнился дымом. Он поднимался густой плотной волной, будто в доме начался пожар. Феликс поднял над ведьмой ловец снов и повёл рукой, задавая направление дыму, заставляя его просачиваться сквозь оберег и плыть дальше, окутывая Агнессу.
На какой-то миг ему показалось, что колдунья чуть вздрогнула, плотнее сжала губы, стремясь избавиться от удушливого аромата.
- Ситэла, - напряжённо позвал он. – Агнесса. Отзовись мне… Вернись. Ты ведь можешь меня услышать, правда? Вернись, сейчас всё хорошо, ты сможешь жить спокойно… Несса, постарайся вернуться! Тебе же не может нравиться в этой пустоте?! Тебе уже не от чего сбегать…
Дым иссяк, напоследок наполнив комнату особенно резким ароматом. Агнесса продолжала лежать безучастно, только черты лица стали более напряжёнными, заострились. Ещё несколько минут Феликс смотрел на неё с ожиданием, но больше ничего не изменилось.
- Прости, - выдохнул он, поняв, что нарушил даже ту относительную безмятежность, которую обеспечивали ведьме полная бессознательность и бездеятельность, но по-прежнему не приблизился к тому, чтобы вернуть её к жизни.
Теперь она будет метаться среди безвременья со всеми своими воспоминаниями, испугом и пониманием собственного бессилия.
- Ты видишь теперь, что значит быть ведьмой, а притворяться простой смертной? – горько обронил Феликс. – Ты этого хотела? Довести себя до такого состояния, чтобы могли поиздеваться все, кому не лень?! «Не нести в мир ничего плохого!» - передразнил он. – Маленькая бестолочь… Неужели лучше быть светлой и полумёртвой, чем чуточку потемнеть и жить в своё удовольствие?! Хотя теперь не такой уж и светлой, да?.. Несса, ну разозлись на меня! Ты же можешь теперь меня слышать! Разозлись как следует и проснись!
Попытка привычно заменить все другие эмоции раздражением, переносить которое всё-таки было легче всего, сегодня оказалась напрасной – ни на что, кроме отчаяния, уже не хватало сил.
Неожиданный телефонный звонок оторвал его от бесплодных, бесконечно повторяющихся размышлений. Феликс недовольно сдвинул брови, не понимая, кто осмелился его беспокоить, когда он приказал не делать этого ни под каким видом. Сейчас ему не было дела ни до компании, ни даже до так и не обнаруженного противника. Его дом был достаточно защищён, чтобы без всяких опасений держать здесь Агнессу и пытаться её пробудить, а остальное временно не имело значения.
- Слушаю.
- Добрый день, Феликс Владленович…
- С чего бы ему быть добрым? – осведомился Феликс, нетерпеливо перебивая начальника охраны. – Если что-то случилось, разберитесь сами.
- Нет, на фирме никаких проблем. Мне нужно вам рассказать одну вещь… Не по телефону.
Феликс хмыкнул, с удивлением замечая, что и сейчас злости нет – только опустошение.
- Замучила совесть? Как у вас это по-глупому бывает… Люди, - с нескрываемым презрением бросил он. – Хочешь рассказать мне, что это из-за тебя Агнесса вышла из дома?
- Вы знаете?! – в голосе подчинённого звучало искреннее потрясение, заставившее колдуна снова усмехнуться.
- Больше никого постороннего на участке не было. Лестницы у забора тоже не было. Значит, ты открыл ей калитку или отдал ключи, другого варианта просто нет.
- И вы…
- Да, не убил, - снова оборвал Зарубин. – Сразу ты мог пригодиться, а потом решил так отблагодарить за помощь.
А ещё он хорошо знал, что Агнесса всегда была против расправ, и не хотел сейчас делать что-то такое, что вызвало бы в ней неприятие. В этом не было ничего разумного, но ему упорно казалось, что так быстрее получится до неё достучаться.