То, что теперь он знал, кто именно строит против него козни, ничего не облегчало. Он всё равно не мог с точной уверенностью понять, чего именно тот добивается, действует по той причине, которую предположил он, или просто начинает некую новую игру, ещё никому не ясную. И что он планировал для Агнессы? Сам зачем-то позволил над ней издеваться или это была безрассудная вольность исполнителей? Хотел оставить её себе или использовать для шантажа?
Феликс мотнул головой, отгоняя лишние размышления. Со всем этим можно будет разобраться позже. Он поднялся, всем видом выражая нетерпение и откровенно торопясь избавиться от гостей.
- Если вдруг сможешь сообщить ещё что-то важное и захочешь придумать по этому поводу ещё одну сделку – мой дом для тебя открыт, - обозначил он, прощаясь с Норой.
Пока для этого не было никаких предпосылок, но почему-то ему казалось, что однажды девчонка ещё себя проявит, и неизвестно, к каким итогам это приведёт. В любом случае, он бы предпочёл не терять её из вида с самого начала.
Выпроводив нежданных помощников, Феликс вернулся к Агнессе. Нетерпение вдруг сменилось чем-то, неприятно напоминающим страх. Предложенный новой знакомой вариант казался слишком тяжёлым, малоприятным, годным разве что в крайнем случае… Но ведь их случай и есть крайний! Сам он уже испробовал всё, что только сумел вспомнить и придумать.
Отбросив последние сомнения, Феликс уверенно поднял Агнессу и спустился с ней в подвал. В последние дни она уже столько раз лежала на этом плоском холодном камне, что подобное уже начинало казаться ему чем-то вроде обязательной лечебной процедуры.
Он привычно зажёг нужные свечи, пучки травы, которые сразу наполнили воздух горьковатым ароматом. В этот раз всё было по-новому – то ли потому, что предстоящий ритуал задевал и его тоже, то ли из-за того, что в этот способ он верил по-настоящему, а не просто пытался сделать что-то, чтобы перед самим собой скрыть собственное бессилие.
- Ты вряд ли будешь довольна, Несса, - произнёс он, на мгновение склоняясь над ней просто так, без всякой цели. – Но ведь самое важное – выдернуть тебя из безвременья, верно? Любой способ лучше, чем оставаться там… Прости.
Феликс срезал прядь её волос, потом – прядь своих. Опустив их на дно широкой серебряной чаши, поставил сверху огарок золотисто-чёрной свечи, от которого быстро занялись подстеленные пряди. Потом резко резанул себя по ладони, позволил крови стечь в другую – такую же – чашу. Уже бережнее поднёс её к Агнессе, провёл ножом и по её руке. Алые капли, упавшие в вино, соединились, всё превратилось в единое целое.
Феликс осторожно разомкнул её зубы, влил часть напитка, умело поглаживая горло и нажимая на нужные точки, заставил проглотить; оставшееся выпил залпом сам. Затем разогнал дым, с готовностью заглатывая горчащие клубы и вынуждая Агнессу сделать то же самое. И наконец осторожно, медленно, будто всё ещё сомневаясь, наклонился к её губам, смешивая дыхание...
Тихие напевные слова согласия, обещания затихли, и какой-то миг ему казалось, будто всё осталось по-прежнему, но через несколько минут ведьма вдруг глубоко вздохнула, ненадолго приоткрыла глаза и тут же сомкнула веки снова. Однако на этот раз она уже не казалась умирающей – скорее, только глубоко спящей после долгой усталости.
Уже не стараясь во что-то верить, колдун привычно отнёс её в спальню, по обыкновению подоткнул одеяло и открыл окно, помня, что Агнесса любит чувствовать над собой дыхание ветра. И уже потом, собравшись провалиться в знакомый бесчувственный сон и вместо этого невольно вглядываясь в близкое, давно изученное лицо колдуньи, он заметил, что её состояние совсем не похоже на болезненное оцепенение – скорее, ведьма просто спит.
Вопреки обыкновению Феликс устроился совсем близко к ней, в кресле напротив, пытливо глядя на спящую ведьму. И только когда её веки снова дрогнули, отзываясь на ненужное, навязчивое сияние утреннего солнца, он окончательно поверил в успех.
Это не было иллюзией, не было ошибкой или минутной случайностью – Агнесса вдруг на самом деле, проснувшись, открыла глаза, медленно потянулась, будто желая отсрочить окончательное пробуждение.