- Сохранением жизни, - уточнила Агнесса. – Все здравомыслящие пришли к этому. Если бы мир наполнило одно только разрушение, он бы рухнул, снова обернулся частью хаоса, и возможность воплощения для зародившихся в нём душ была бы утрачена.
- Вот-вот, Ноирин тоже начала петь эти песни. Но знаешь, всё дело было в страхе. Каждый просто боялся, что победителем станет другой, поэтому было решено заключить перемирие, разделить власть и установить общие для всех порядки. И уничтожить тех, кто хотел большего. До встречи с Абуксигуном Ноирин поддерживала меня, готова была понять мои устремления. И вместе с ней я бы смог получить всё, чего желал. Но она выбрала предательство.
- Здравый смысл, - упрямо поправила ведьма.
- Дурочка, - снисходительно усмехнулся Атэхэйлн, на этот раз нисколько не разозлившись. – Ты видишь здравый смысл в том, чтобы постоянно сдерживать свои желания, свою суть? А ведь если бы мир принадлежал только нескольким сильнейшим, в этом не было бы никакой необходимости. Нам бы хватило простора, чтобы не сдерживать порывы, удовлетворять неизбежную страсть к разрушению, данную хаосом. У подвластных нам смертных народов хватало бы сил и времени восстановить жизнь на одних землях, пока мы резвились бы на других, и это могло бы продолжаться бесконечно. Это была бы судьба, о которой втайне мечтает каждый колдун, но большинство оказалось трусами и вместо честного боя предпочло ненужный хлипкий мир.
- Тебе на самом деле никогда не было кого-то или чего-то жалко? Не казалось, что минутные, поверхностные порывы мешают проявлению истинных чувств?
Лицо колдуна на мгновение перекосилось, словно он увидел нечто отвратительное, но тут же он снова усмехнулся с уже привычной насмешкой:
- Если ты рассчитываешь, что благодаря этому гадкому сочувствующему тону я пожалею тебя, то совершенно напрасно. Мерзкое чувство. Ноирин тоже говорила что-то о жалости – сначала мне, наивно сообщая о собственном предательстве и глупо надеясь и меня перетянуть на сторону так называемого Совета, а потом и им, обещая взять надо мной опеку!
- Ты не простил ей того, что она перестала безоглядно с тобой соглашаться, узнав о том, что можно сделать и иной выбор и жить в равновесии, или того, что она вдруг оказалась значимей тебя?
- Хочешь убедить меня, что я мог её не убивать? – равнодушно обронил Атэхэйлн, внезапно теряя интерес к разговору. – Нет, Ситэла, это не было злобой. Она действительно была мне дорога. Она единственная оставалась со мной просто так, потому что хотела именно этого. Не ради покровительства или обучения, без всяких просьб, до некоторых пор даже без особых ожиданий… Но выносить то, что она сделала, было невозможно. Ты не можешь понять, что значит постоянно знать, что чувствует кто-то другой. Гадать, откуда взялась каждая эмоция и что она означает. А их у Ноирин хватало! Она начала меня бояться. Она ведь тоже знала, что у меня не получается её простить… Всё это могло кончиться только новым предательством. Она наверняка рано или поздно попыталась бы от меня избавиться, не выдержав вечного напряжения, или просто сбежала бы к своему советчику! Я всего лишь успел принять решение первым.
Замолчав, Атэхэйлн снова зашагал к воротам, и Агнесса невольно двинулась следом. Отчаянное усилие воли не помогло не то что остаться на месте, но даже замедлить шаг, словно надетые на неё бусы были ошейником, за который колдун тянул её вперёд.
- Я знаю, что значит ощущать чувства другого, - заметила она, в эту минуту думая совсем не о спасении, а о том, как бы побольнее уколоть врага. – В этом нет ничего тяжёлого, если он по-настоящему дорог. Тебе просто не была нужна ведьма, которая перестала быть послушной. Тебе была дорога вовсе не Ноирин, а её привязанность к тебе.
Выпад остался без ответа. Колдун, казалось, полностью погрузился в размышления или воспоминания.
Агнесса постаралась сосредоточиться на охватывающих шею бусах, ослабить их, разорвать, но её энергия была слишком слабой, чтобы тягаться с возможностями Атэхэйлна.
Она уже почти смирилась с мыслью о том, что обречена, и едва не вскрикнула от неожиданной радости, увидев за воротами знакомый силуэт. Запоздало пришло понимание, что Феликс, заметив, куда они направляются, просто пошёл в обход, чтобы перехватить их внезапно, не попавшись раньше времени на глаза противнику. Если бы она была не так ошеломлена происходящим и смогла как следует различить его эмоции, то поняла бы, что паниковать нечего.