- И получается? - поинтересовался Павел.
- Ну, знаешь ли… Ни одного случая суицида за пятьсот дней. Это о чём-то говорит?
- Мне - ни о чём.
- До создания приюта, количество самоубийств составляло примерно половину от количества имунных. Мало кто способен выдержать потерю привычного мира, потерю близких, потерю привычной жизни…
- И я всем этим руковожу?
- Да как-то… Нет, не особо, - пожала плечами Бабка. - Тут как-то всё само по себе крутится. Мы только ищем имунных после перезагрузки кластеров. Свозим их сюда. Психологической помощью занимается Беда. Лечит - Ванесса. В сложных случаях подключаешься ты. Кормит Варя-Париж.Завхоз - Заря. Администратор территории - Дед. Комендант - Бита. Как-то… Вот так.
- И что будем делать?
- Сейчас отвезём лапшу в администрацию…
- Бабка, - вмешался Шило, - почему мы подчиняемся этим пид… этим ганд… этим уродам? Теперь у нас есть Скорый…
- Так… Шило, ты понимаешь, что Пашке надо раскочегарить его Дар? А на это уйдёт время. Понял?
- Ну, да, - грустно вздохнул Шило, - понял.
- А пока - подчиняемся безоговорочно. Так… Ладно… Поехали. Заря поди уже управилась. И надо детей посмотреть.
Бригада всей толпой вывалила на улицу. Эти ребята всё время старались держаться вместе. Ходят за командиром, как утята. Но вот только утята эти с такими зубами, что Боже упаси. Крокодилы обзавидуются.
Заря, стоя у командирской машины, что-то отмечала в толстом журнале.
- Готово. Но хватило только на три прицепа.
- Так… Ладно… М-м-м, - Бабка задумалась. - А давай равномерно разложим на четыре.
И все бригадные дружненько перекидали часть упаковок в пустой непокрытый прицеп. Уселись по местам. За рулями сидела только Бабкина бригада. Головной машиной управляла сама шеф.
Не успели тронуться, как от общежития закричали:
- Стой! Стойте!
К машинам бежала ещё одна женщина. При ближайшем рассмотрении - девочка. Телесные формы-то уже все на месте, а по лицу видно, что ещё совсем ребёнок.
Она подлетела к головной машине, красная, запыхавшаяся.
- Где он?!
- Ну, где-где. Вон, сидит, - Бабка кивнула на задние сидения.
Девочка быстро, как белка, залезла на третий ряд и, стоя на четвереньках, уставилась на Пашку. С детской непосредственностью она констатировала:
- Старый какой-то…
Потом требовательно спросила:
- Я тебе говорила, чтобы ты не подставлялся? Я же просила тебя, чтобы ты не умирал? А ты…
Пашка глаза вылупил от таких претензий. А Бабка перебила:
- Любаша, это же новик. Он ничего не знает. И тебя первый раз видит.
Девочка быстро сориентировалась, ловко уселась рядом с Павлом:
- Дак это… Он теперь свободен? Он теперь, что - не женат?
- Э, э, э! Ты, деточка, притормози, - рассердилась Бабка.
И Таня тоже возмутилась:
- Ничего он не свободен. Мала ещё, на мужика претендовать. Вылазь. Нам ехать надо.
Девочка хитро посмотрела на Пашку, показала в спину Бабке язык и вылезла из машины.
Тронулись.
Пашка мрачно хмыкнул:
- Дайте-ка угадаю. Я эту девочку от смерти спас. Да?
Ванесса ответила со смешком:
- Вы, Павел Дмитриевич, удивительно проницательны.
А Бабка прояснила ситуацию:
- Эта девочка… Её Любой зовут. Она на мину наступила. Если бы не ты, то она бы точно умерла. Причем без дубликата, как в твоём случае. Она уже здесь, в Улье родилась…
- А что я сделал?
- Ты, Скорый, - знахарь. И ты её вылечил.
- Я что, собирал травки там?… Готовил лекарства?
Женщины дружно рассмеялись. А Бабка поёрничала:
- Травки он собирал!.. Блин, артист!..
А Тьма снова прижалась к нему.
- Нет, Паша. Ты сам - лекарство.
- Знаете… Я думаю - вам надо многое мне объяснить.
- Да, Скорый, - откликнулась Бабка. - Нам придётся серьёзно поговорить.
Глава 5. Дом, милый дом
Бюрократия чёртова!
Почти час мурыжили бригаду, чтобы разгрузить четыре машины с продуктами. Да ещё и возмущались, что привезли одну китайскую бакалею. Ага. А где, мол, сдоба, где чёрная икра и сервелат, где балык и грудинка?
Бригадные молчали, подавленные такой наглостью. Бабка, бледная от злости, молчала и играла желваками.
Разгрузившись, покатили в город в сторону реки.
- Вот тут мы и живём, - мрачно объявила шеф.
На двух соседних участках стояли два дома. Оба двухэтажные. Один, тот, что ближе к центру, рубленный из хорошего кедровника. Второй, тот, что подальше и побольше, непонятно из чего - под слоем штукатурки не разберёшь.
- Вон тот деревянный, это Шила и Беды. С ними ещё и Габри с Вовкой живут. Ну, ты их ещё узнаешь. А вот это наша хата. Тут мы, и Игла с Коротким.