Сосредоточился, попробовал заставить Еленину личность стать покорной.
- Ну… - поторопила шеф.
- Код сейфа в кабинете? - спросил Скорый спящую.
- Два, ноль, восемь, восемь.
- Ну вот, - повернулся он к Бабке, - готово… Мы что контору будем брать?
- Возьмём по тихому. Буди.
- Так… Ладно… Ленка, пошли. Убивать тебя будем.
- Подождите! Мы же вроде договорились! Если вы меня отпустите, то я буду молчать!
- Так то оно так, конечно. Но где гарантии твоего молчания?... Понимаешь, - с одной стороны твоё слово, а с другой - моя бригада и ещё три экипажа. И ещё Приют, где живёт и работает куча народа. Я семь лет отлаживала эту систему, и я не могу ею так рисковать. Где гарантии? Нет гарантий. Так что… Извини.
- Вот я вляпалась, - огорчилась Осипова.
- Так… Ладно… Грузите её. И к болоту… Место тут какое хорошее. Болота кругом. А пахнет свежестью и яблоками… Ну всё… Поволокли.
На краю болота Бабка спросила у Елены:
- Ленка, если ты верующая, можешь помолиться.
Осипова ответила раздражённо:
- Да кончайте уже!
Усыплённая Пашкой до смерти, Осипова ушла в трясину, разбив плёнку ржавчины на воде…
Постояли плотной кучкой, полюбовались на восхитительный закат. Бабка приобняла Пашку:
- Красиво…
Вздохнула.
- Я начинаю получать от этого удовольствие…
- А раньше ты что, - закатов не замечала?
- Да я не про закат. Я про эти… экзекуции. Никогда не думала, что такое мне может понравиться. Какое-то острое ощущение победы добра… Умиротворение от свершения правосудия…
Бабка подняла лицо, посмотрела Пашке в глаза.
- Ну вот, казалось бы чего проще, - Беда же сказала, что она врёт. Ну и всё. Тесаком по балде и привет. Но вот эта игра, как кошка с мышкой, перед тем как съесть… Паша, может я больная. Или я превращаюсь в какое-то чудовище.
- Она вела себя мужественно. Жалко.
- А тебе, я вижу, тоже нравится этим заниматься?
Короткий хмыкнул, а Пашка помотал головой:
- Нет Мила, это мне совсем не нравится.
- А чего ты тогда с ней так разговаривал. Объяснял, жалел… Ну и всё такое… Время растягивал?
Пашка почему-то разволновался:
- Знаешь… Я пытался найти причину, по которой можно оставить её жить. Не хочу убивать. Не хочу и всё. Понимаю, что это глупо. Но, до самого последнего момента надеялся, что она скажет что-то такое, что позволит её отпустить… Оставить ей жизнь… А с другой стороны, я же не кисейная барышня, я прекрасно понимаю какие будут последствия. У власти мгновенно появится формальный и законный повод разрушить Приют, уничтожить тебя, а возможно, и всех членов бригады. Но даже не это главное. Главное, Мила, что пострадают ваши дети… Да чего там говорить - Наши дети. А детьми рисковать нельзя.
Бабка обратилась к Короткому:
- Понял, какая философия?
Короткий мрачно покивал:
- Правильная философия… Мы с Нессочкой… У нас ребёнок будет…
- Ну, слава Богу! Поздравляю! Рада за вас.
И обратилась к Пашке:
- Ну, что, малохольный ты мой? Успокоился?... Короткий, а ты как?
- Ну, как-как. Надо, значит надо. Ты же знаешь - я делаю то, что надо. Нравится мне или не нравится, но работу кто-то должен делать.
- Ладно. Поехали. Да темна надо успеть домой.
Когда въехали в ворота Полиса, уже потянуло прохладой и заструились сумерки.
День наконец-то закончился. Ещё тот денек.Тут что, всё время так насыщено событиями? Но усталости от перегрузки Пашка не ощущал. Живца хлебнул капельку - и как огурчик.
В Приюте, в той части корпуса, что над столовой, были и семейные номера. Примерно, как двухкомнатные квартиры, только без кухни.
Женщины уложили детей, приведённых из детского сада. Справа и слева от большой двуспальной кровати стояли детские кроватки.
Постелили Пашке в маленькой комнате, на диване. И все улеглись.
Дугин лежал, смотрел в тёмный потолок и размышлял.
Он понял, что его буквально натаскивают, интенсивно восстанавливая его прежние таланты и дары. Натаскивают для решения совершенно определённых задач. Точнее, задача одна - выжить. Как минимум. Остальное уже в приложении - собрать вокруг себя единомышленников и организовать пространство с более-менее сносным существованием, более-менее похожим на жизнь в прежнем, нормальном мире. В принципе, нормальные биологические задачи - выжить и доминировать.
Так, на философской ноте и уснул.
Проснулся от какого то движения. Прислушался - кто-то дышит рядом.
Протянул руку прикоснулся к мягкому. Женщина сдавленно ахнула. Чёрт… Женская грудь. Пашка отдёрнул руку, как обжёгся, а Тьма в темноте горячо зашептала.