- Паша, я… Я ничего, Паша… Я просто рядом полежу… Не обижайся, Пашенька… Можно?
- Да ладно. Лежи, - пожал плечами Дугин.
А из большой спальни выходила… Ну а кто там ещё мог выходить, Бабка конечно. С фонариком.
Она подошла к Пашкиному ложу, посветила в лицо.
- Не спишь?
- Нет, не сплю.
- Таня у тебя?
Таня из-за его спины ответила:
- Да, Мила. Я здесь.
- Паша, проглоти вот это и запей, - Бабка протянула жемчужину и пластиковый стаканчик.
- Это что?
- Пей, Паша. Не бойся, не отравлю.
Потом горестно вдохнула, положила фонарик на столик, лучом кверху и присела на край дивана.
- Тьма, вот что ты за человек?
- Мила, он мне разрешил… Я же не просто так. Он мне разрешил.
Пашка покивал в подтверждение.
Но Бабка не вошла в положение и не перестала укорять.
- Ты думаешь - я не соскучилась? Ты думаешь - мне не хочется к нему прижаться? Я такая же женщина, как ты. Но я не делаю глупостей…
Дугин смотрел на этих двух несчастных баб и чувствовал, как им хреново. И вроде прекрасно понимал, что любят они не его, а того мужика, которому, некоторое время назад, снайпер разнёс голову. А он тут так… Замена… Суррогат… Но обижать этих женщин ему совершенно не хотелось. Павел остро чувствовал их боль от утраты и слёзы стоящие в глазах, и у одной, и у другой. И их какую-то неприкаянность. Чёрт… Он слегка подвинулся.
- Мила Львовна, если это настолько для тебя важно - ложись рядом. Нет, ну правда… Ничего предосудительного в этом нет.
Повисла минутная тишина, потом Бабка видимо решилась:
- А чего мы будем на диване тесниться? Пошли в спальню.
В темноте кровать в спальне выглядела как аэродром. Павел забрался на неё и залез под одеяло. С одной и другой стороны, к нему прильнули две женщины, уткнулись носами в его плечи.
Он только предупредил:
- Только девочки… Я на большее…
Бабка прошептала:
- Да я лично и не претендую… Мы обе ни на что не претендуем…
И всхлипнула.
Что он мог сделать? Как он мог утешить этих его "жён"? В их бедных головах перемешалось всё. И боль от потери, и странное ощущение сиротства, и надежда… Женщины! Да он и сам теперь сирота…
Пашка пригрелся меж двух тёплых тел, и, на этой печальной мысли, уснул.
Глава 12. День второй. Утро хлопот
Проснулся со светлой головой и с ощущением лёгкости в теле. Что-то в организме изменилось. Обычно ведь как - встал утром, то - там отлежал, то - тут кольнуло, то - то тянет, то - это давит. Полтинник! Чего же ты хочешь? А тут - ничего подобного. Давно он себя так свободно не чувствовал.
Разбудили дети.
Кристинка сползла с кроватки, что-то зашептала матери. Та подхватила её, понесла в туалет.
Виталик тоже спустился с кроватки и молча потопал следом.
- Видел, - восторженно шептала Тьма, - ужасно самостоятельный.
Пашка сладко потянулся, подумал:
- Прилично ли будет в одних труселях щеголять?
А потом махнул рукой, - да чего уж там…
После утренних процедур, одели ребятишек и оделись сами.
Экипировались по серьёзному. Женщины броню напяливать не стали, но в кевлар залезли. Пистолеты прицепили все.
- А почему у всех по одному пистолету, а у меня два?
- Потому, что ты наша огневая мощь, - ответила Бабка, подгоняя кобурные стропы, - пошли на завтрак.
Спустились в столовку. В дальнем углу, у большого окна, стоял пяток маленьких столиков, на четыре человека каждый. Там уже сидела и галдела куча детишек. Кристинка с Виталькой утопали туда и привычно заняли места. Две женщины обыденно ухаживали за ребятишками.
Бабка уловила Пашкин взгляд:
- Две детсадовские воспитательницы. "Там" всю жизнь в садиках проработали и тут та же история. Профессионалки.
Взрослые подходили к раздаточному окну, шутили с поварами, отходили с подносами. За столами ели, переговаривались, смеялись. Даже инвалиды не сидели хмурыми, а перекидывались шуточками, по мере сил, ухаживали за единственной женщиной в больничном халате и с перебинтованной головой..
- Община, - констатировал Пашка.
Довольная Бабка усмехнулась:
- А ты как думал. Давай в темпе завтракать и на планёрку.
Только расставили тарелки, как нарисовался Савва.
- Бабка, у меня тут куча вопросов.
- Поешь, Женя, потом с нами вместе, на планёрке всё и решим.
Когда вышли в тамбур, к лестнице на второй этаж, из пищеблока вышла повариха, та, что Варвара, и осторожно потрогала Бабку за рукав.
- Что у тебя, Варя?
Варя бегала глазами и мяла в руках передник.