И этот, слегка неукомплектованный мужичок, дёргано потопал к вошедшим.
Короткий посветил в другой угол и предупредил:
- Сзади…
Пашка испуганно развернулся. Из коридора выхромала троица. Два мужика лет тридцати и один совсем мальчик. Все трое полураздетые и изрядно погрызенные. Мурашки побежали по спине. Картинка - жутковатая.
Павел, каким-то непонятным образом почувствовал исходящую от уродов злость. А ещё голод. Страшный голод, терзающий их тела. И ещё - какую-то тоску, тяжкую скорбь от утраты чего-то, и от невозможности поправить положение.
Всё это промелькнуло в долю секунды, и Дугин, неожиданно для себя, рявкнул на мужиков:
- Стоять!
Зомбаки замерли на месте, опустили стыдливо головы и посматривали на Пашку искоса и испуганно. Теперь в их эмоциях прорезался страх, и даже животный ужас, как перед хищником, который многократно сильнее и опасней.
На лестнице, ведущей на второй этаж, заскрипели ступени. Лучи фонарей метнулись к проёму. Спускающийся по лестнице, видимо ослеплённый ярким светом, оступился и молча покатился вниз.
Это была женщина. Полная, даже толстая, и оляповато одетая цыганка. Она благополучно докувыркалась до первого этажа, неуклюже встала, машинально отряхнула подол и, чуть пригнувшись, быстро пошла на Павла.
Он вытянул из ножен тесак, ткнул им, чуть ли не в нос дамы и снова рявкнул:
- Стоять, я сказал!
Цыганка заурчала, вжала голову в плечи, ещё больше согнулась и замерла.
- Ну-ка, вы, двое! Пошли туда!
Ткнул стальным лезвием в сторону вышедшей из коридора троицы.
Баба и толстый мужик, опасливо косясь на тесак, осторожно обошли Дугина и присоединились к своим собратьям.
Пашка быстро огляделся, подошёл к ближайшей двери, открыл. Увидел замкнутое помещение. Кухня, совмещённая со столовой, с огромным холодильником, электрической плитой, с навесными шкафчиками забитыми цветными кульками, с большим овальным столом в центре.
Он вышел в холл и скомандовал:
- Быстро, все пошли на кухню.
Ноль реакции.
"Короткий" пояснил:
- Они слов не понимают…
- "Стоять", понимают, а слов не понимают?
- "Стоять", Паша, это примитивный ментальный посыл…
До Пашки, как не странно, дошло.
Он ткнул в сторону кухни своим мачете и скомандовал:
- Все - туда!
Погрызенная компания, настороженно глядя на Павла, потянулась в кухню. Идущие последними баба и толстый столкнулись в дверях. Мужик рыкнул и замахнулся на цыганку, та, в ответ, оскалила зубы и злобно зашипела как кошка. Толстый мгновенно успокоился и протиснулся в пищеблок.
Пашка чувствовал их растерянность, страх и голод. Пожалел. Он распахнул дверцу холодильника, оттуда пахнуло ветчиной, колбасой и сыром.
- Жрите!
Вышел и подпёр дверь спинкой стула.
Крепыш прошептал:
- Пипец… Что творит. А…
Короткий кашлянул и попросил:
- Шило, ты это… позови остальных. Работать надо.
- А мне что делать? - спросил Пашка.
- А ты покарауль пока эту семейку, чтобы не безобразничали.
И Пашка сел на наклонённый стул.
Ситуация не находила объяснения. В голову пришёл термин - "зомби-апокалипсис". Да. Очень похоже. Точно, как в фильмах. Его даже на отходняк пробило. Он осознал, что всё происходящее не театральная постановка, и даже вспотел от осознания опасности и чудовищности обстоятельств.
"Шило" за порогом громко свистнул и вернулся в прихожую.
Втянулась вся остальная команда с рюкзаками и большими клетчатыми "челночными" сумками. Короткий за это время уже выломал дверь в подвал.
Бабка спросила:
- А где трупы?
Короткий пожал плечами.
- Нет трупов.
А Шило добавил:
- Пашка, как всегда, в своём репертуаре. Как чё, бля, отмочит, никуда не натянешь. Он тварей загнал на кухню и там… Вон - запер и сидит. Он ещё и холодильник им, болезным, открыл. Слышите? Жрут…
Все прислушались. За дверью раздавалось бормотание и чавканье.
- Ну, теперь они тебе по гроб жизни будут благодарны, - усмехнулась Бабка.
Остальные тоже похмыкали.
- Так… Ладно… Приступаем.
И все полезли в темноту подвала.
Бригада вынесла в машину по полному рюкзаку и ещё три сумки. Вернулись в подвал, снова поднялись в холл. Шило волок пулемёт Дегтярёва и четыре автомата АК через плечо. Короткий пёр охапку ленточных коробов, Бабка и Тьма - снова с рюкзаками. А Мария несла перед собой небольшой металлический ящик, за спиной болтался ещё один незнакомый автомат.
- А это что? - спросил Пашка.
- Это - золотишко. У нас Надюха-Габри - коллекционер. Собирает эти побрякушки. Всё никак не успокоится. Пусть порадуется.