Следом за элитой к берегу подбежала шестёрка руберов, которые рядом с элитами выглядели как кошки рядом с человеком.
Вся эта толпа перетаптывалась перед зеркалом воды.
А когда из лесу попёрла река мелочи, Бабка скомандовала:
- Начали!
Грохот оружия сотряс саму землю.
Одна граната, врезавшаяся в голову "собачки" пробила в черепушке солидную дыру. Когда дым от взрыва рассеялся, бедняга лежала, разбросав непривычно сочленённые конечности. Сдохла.
Радоваться было некогда.
Пашка, из люка своей багги, навёл прицел РПГ на панцирь черепашки и нажал на спуск. Граната, разорвавшись прямо на животе тварюшки, оставила светящееся раскалённое пятно. Больше - ничего.
Понятно. По этой палить бесполезно. Он взял вторую трубу и пригляделся к червяку. Надо было ухитриться попасть в оголённый плечевой сустав.
И он попал. Руку червяку отчекрыжило напрочь. Вот он орал! Чёрная густая кровь свистала в несколько струй целую минуту. Червяк сидел на земле, зажимая кровоточащую рану и скулил на весь Улей, по детски всхлипывая. Крупнокалиберные пули бились в его панцирь не пробивая броню. Рикошеты завывали и дождём сыпались в реку.
Пашка вставил следующую гранату, положил трубу на плечо и припал к прицелу. Страшная рана на плече червя уже не кровоточила. Регенерация у тварей мощнейшая. Если не беспокоить монстра, то лапа у него в течение тридцати дней вырастет новая.
Только Пашка не дал такой возможности. Выстрелил в вывернутое мясо, которое монстр прикрывал тонкими пальцами. Благо тварь сидела боком к городу. Убил больше, как-то, из жалости и желания прервать мучения.
Червяк замедленно рухнул и больше не пошевелился.
- Второй готов, - отметил Пашка. Нырнул в люк и вынырнул в другом гнезде с "кордом". Приложил приклад к плечу и принялся калечить руберов. Троим из шести он головы таки разнёс. После переключился на остальных. Пока гранатомётчики долбили броню последней элиты, большая часть "мелочи" полегла на поле между лесом и рекой. Остальные откатились обратно в лес и затаились по овражкам. Есть, таки, чувство самосохранения.
А, уставшая от ударов и ожогов, последняя элита пошла налево, в сторону Сафоновского шоссе. Топтуны, прыгуны и прочая шушера, мелькая за деревьями, потянулась следом за главарём. Вскоре стрелять стало не в кого.
- Уф! Ушли!.. Ну что, ребята? Вроде отбились, - обрадовался Фукс.
А Бабка командовала дальше:
- На стену! Все на стену! Ничего ещё не кончилось!
Шило брякал гаечными ключами в багажнике пепелаца. Через пяток минут он ухватился за стокилограммовый пулемёт со станиной.
- Короткий! Помоги!
Эти два мула выдрали пулемёт из гнезда и попёрли на крепостную стену.
Бабка ткнула вверх:
- Паша. Там Корд. Забери его у охранника.
Пашка взлетел по каменным ступенькам и подбежал к бойцу за кордом на высокой турели.
- Дай-ка я!
Мужик хотел возмутиться, но увидев перед собой не кого-нибудь, а легенду Улья, уступил тому место за пулемётом.
Снова потянулись минуты ожидания.
Бабка подошла:
- Паша, сейчас всякое может случиться. Поэтому… Я тебе хочу сказать…
- Мила, - перебил Павел, - иди-ка ты в Приют.
- Я глава города. Народ должен видеть меня на передовой.
Пашка поморщился. Понял, что выгнать Милку не получится.
- Тогда так… При опасности, скатываешься вниз и не лезешь на рожон. Ты не боец, ты - сканер. И мозг бригады. А теперь и целого города.
Бабка улыбнулась, прижалась:
- Раньше ты точно так же говорил. Слово в слово. Ладно, я буду осторожна.
Народ загомонил, затыкал пальцами.
- Идут, - констатировала Мила. - Из серьёзных там только эта черепаха и один рубер.
Через многолетний березняк, на поляну перед минным полем вышел рубер, принюхался… И не стал лезть на рожон. Отошел в сторонку, освобождая путь главной ударной силе - элитнику.
Тот плавно выплыл из леса и, нисколько не тормознув, попёрся прямо на мины. Все ждали. Стволов не опускали, отслеживали через прицелы. Но патронов не тратили.
Пашка тоже приложился к оптике пулемёта и ждал. Ему рассказывали, что он уже убивал таких выстрелом в нос или в глаз. Но носовых отверстий у этой твари не виднелось. А глаза, спрятанные за прозрачными щитками, были пуленепробиваемы.
Первая пехотная разорвалась при первом же шаге твари по полю, начинённому минами. Ничего не произошло. Эта туша даже не покачнулась. Только зашипела как поломанный паровозный свисток. Дальше, ещё два шага прошли без происшествий. А вот на следующем сработал противотанковый заряд.